А. Дюков - За что сражались советские люди

Немецкие гарнизоны стояли в превращенных в крепости городах, в деревнях и селах вдоль протянувшихся от города к городу железных и шоссейных дорог. На городских складах сосредоточивалось оружие, боеприпасы и обмундирование, необходимые вермахту; по дорогам они доставлялись воюющим частям. В городах и придорожных деревнях немецкий контроль казался прочным; однако чем дальше от городов, тем реже можно было встретить немецкие гарнизоны. Несколько десятков полицейских «службы порядка», вооруженных немцами, да деревенский староста — вот и вся оккупационная власть. Куда как ненадежная: старосты прячут предназначенное для вывоза в Рейх продовольствие, полицейские то и дело перебегают к партизанам.

Когда партизаны Ковпака приблизились к одной белорусской деревне, то, к своему удивлению, не обнаружили в ней жителей. Дома носили следы поспешного бегства; когда часа через полтора крестьяне вернулись, выяснилась весьма характерная вещь. Партизан приняли за немцев и, только удостоверившись, что это свои, советские люди, вернулись. «Появился и староста и тотчас начал принимать меры к тому, чтобы накормить нас, предложил даже ночевать у него в избе, — вспоминал один из партизан. — Староста, назначенный немцами, бежал от них и вернулся, как только узнал, что в селе партизаны!» 615 615 Глидер М. М. С киноаппаратом в тылу врага. С. 69–70. См. также: Ваупшасов С. А. Партизанская хроника. С. 22, 24–25. . Такова была лояльность к оккупантам; лишь войска вермахта, время от времени перебрасываемые на фронт через эти места, напоминали: отныне это германская земля.

В прифронтовой зоне власть принадлежит уже не гражданской администрации и местным начальникам СС и полиции; здесь распоряжаются командующие групп армий и начальники их тыла. Для жителей, впрочем, разница между гражданской и военной зоной оккупации невелика. В гражданской зоне по городам и селам идут облавы: собирают людей для отправки на работы в Рейх. В военной зоне набор «восточных рабочих» практически не ведется: трудоспособных угоняют специальные армейские команды. При каждой немецкой дивизии есть трудовой лагерь, в котором содержится рабочая сила: копать окопы, наводить дороги, разминировать. Лагеря размещают в открытом поле, лишь огородив колючей проволокой. Люди работают по 12 часов в сутки; питания недостаточно, и они гибнут как мухи. Когда людей в лагере становится мало, специальные команды снова отправляются на охоту 616 616 Мюллер Н. Вермахт и оккупация... С. 245. .

Подобные лагеря есть и в гражданской зоне; правда, находятся они не в ведении военных, а в ведении гестапо. «Летом 1942 года в зоне действий группы армий «Центр» и, в частности, в районе Смоленска гитлеровцами были организованы так называемые «трудовые лагеря». Они находились в ведении гестапо и преследовали двоякие цели. Во-первых, в них согласно немецкой инструкции интернировались лица, уличенные в антигерманской деятельности, «действия которых не требуют смертной казни». Во-вторых, здесь собирались содержать и использовать на тяжелой физической работе людей, уклоняющихся от трудовой повинности» 617 617 Ковалев Б. Н. Нацистская оккупация... С. 65. .

И тут, и там людей «уничтожают трудом».

В гражданской зоне крестьяне обязаны сдавать собранный урожай; в противном случае в села приходят подразделения полиции, выгребают все подчистую и сжигают вместе с домами тех, кто пытается сопротивляться. Это называется «сбор налогов».

В военной зоне немецкие солдаты приходят в деревню, увозят продовольствие и животных, а сопротивляющихся расстреливают. Это называется «реквизиция».

Разница между сбором налогов и реквизицией — лишь в адресате; сущность одна. «Население плакало и умоляло, а женщины и дети бросались солдатам в ноги, — вспоминал одну из таких акций обер-ефрейтор Арно Швагер. — Солдаты били их прикладами, топтали ногами. Я сам видел в деревне Волочанка, как солдат избивал женщину так долго, пока она не потеряла сознание. Тогда он, больше не обращая на нее внимания, увел последнюю корову, хотя здесь оставалось шестеро детей, которые были обречены на голод» 618 618 Истребительная война на Востоке. С. 46–47. .

Правда, в гражданской зоне, где сбор налогов поставлен на регулярную основу, неплательщику не скрыться: наказание непременно настигнет виновного. «В 1943 году я был полицейским, — рассказывал В. И. Степанов. — Меня вызвали в немецкую комендатуру и спросили, кто является злостным неплательщиком налогов... Их было 15 человек, среди которых были и женщины. После чего немцы всех 15 человек расстреляли» 619 619 Ковалев Б. Н. Нацистская оккупация... С. 225. .

С другой стороны, в военной зоне чаще случаются «самовольные реквизиции», а попросту говоря — грабежи. Командующий тылом 2-й танковой армии генерал фон Шенкендорф докладывает:

«Возрастает самовольная реквизиция немецкими солдатами под Навлей. Из Гремячего (28 км юго-западнее Карачева) солдаты из местности Карачево увели 76 коров без справки, из Пластового (32 км юго-западнее Карачева) — 69 коров. В обоих местах не осталось больше ни одной головы скота. Кроме того, в Пластовом была разоружена русская служба охраны порядка; на следующий день населенный пункт был занят партизанами. В местности Синеозерко (25 км западнее Брянска) солдаты командира взвода фельдфебеля Себастиана диким образом реквизировали скот, а в соседнем населенном пункте стреляли в деревенского старосту и его помощников.

...О подобных случаях сообщается все чаще» 620 620 Война Германии против Советского Союза. С. 63. .

Картину одной из таких реквизиций нарисовал в своих воспоминаниях итальянец Эудженио Корти, чья часть воевала на юге России.

«Зрелище, представшее передо мной, было ужасным. На полу в комнате в большой уже постепенно густеющей луже крови лежал огромный старик с длинной седой бородой. В сенях испуганно жались к стене люди. Среди них — три или четыре женщины и, по-моему, шестеро детей. Обращенные ко мне худенькие, бледные лица русских ребятишек казались мертвенно-бледными. За столом, где стояло несколько разнокалиберных мисок, сидел солдат и невозмутимо поедал вареную картошку... Как восхитительно тепло в этом убогом доме!» 621 621 Корти Э. Немногие возвратившиеся... С. 92–93.

В прифронтовом тылу солдаты и офицеры вермахта ведут себя так, как подобает вести себя в покоренной стране. Они грабят деревни и насилуют женщин, а если им сопротивляются — в ход идет оружие. Зимней ночью в один из домов расположенного на юге России поселка вошли двое солдат: немец и итальянец. «В доме были только женщины самого разного возраста и дети. Они в ужасе прятались в углу. Немец выбрал самую симпатичную девушку, оставил ее в доме, остальных вывел на улицу и тут же за дверью пристрелил всех, включая детей. Затем он вернулся в избу, бросил девушку на постель и изнасиловал ее... Затем немец заставил девушку приготовить ему еду, после чего уложил ее рядом с собой в постель и вынудил всю ночь лежать рядом с собой. Он еще трижды насиловал ее. Утром он вывел ее на мороз и пристрелил» 622 622 Там же. С. 143–144. .