Пауль Карель - Гитлер идет на Восток (1941-1943)

Приготовления завершились к 15 марта. 15 марта - время, когда в Западной и Центральной Европе уже пахнет весной. Но на Волхове температура все еще оставалась в районе 50 градусов ниже нуля. В глухих лесах снег лежал метровой толщей.

Русские знали, какое значение имеет основание коридора их прорыва, и всеми путями стремились укрепить его. Вдоль контролируемых ими дорог на всех проходимых полянах и росчистях устанавливались огнеметы, ставились плотные минные поля.

220-й пехотный полк бросал на штурм советских рубежей саперные подразделения, атаковал трофейными танками. Самолеты-штурмовики и бомбардировщики "Штука" из 1-го авиакорпуса сбрасывали бомбы на советские позиции и опорные пункты. Но глубокий снег компенсировал силу взрывов, и разрушительный эффект от налетов получался незначительным. Русские держались на своих опорных пунктах, а 220-й пехотный полк не мог пробиться.

В трех километрах западнее дела пошли лучше. Здесь батальоны 209-го пехотного полка шаг за шагом прокладывали себе путь через почти непроходимые заснеженные леса. 154-й пехотный полк аналогичным образом продирался через подлесок проходами, проделанными для пехоты штурмовыми орудиями и саперами. Там и тут в зарослях и на полянах вспыхивали ожесточенные схватки.

То и дело на жутком холоде отказывались служить минометы: стволы обледеневали изнутри, так что мины в них просто не влезали. Аналогичным образом покрывалась льдом нарезка внутри стволов артиллерийских орудий, в результате снаряды взрывались до того, как вылетали из них. Пулеметы заклинивало, потому что масло на морозе становилось очень вязким. Самым надежным оружием оказывались ручные гранаты, шанцевый инструмент и штыки.

Ближе к 16.45 19 марта передовые части 2-го батальона (209-го пехотного полка) майора Матерне продвинулись через открытый участок местности, отмеченный на картах буквой "E", или росчисть "Эрика". "Эрика" памятна всем, кто сражался на Волхове. Так называлась точка в мрачном лесу, за обладание которым лились потоки человеческой крови. У деревянной гати, протянутой через поляну саперами и использованной для подвоза грузов, какой-то солдат прикрепил доску с надписью: "Здесь начинается задница мира". В течение многих месяцев она оставалась в том месте, куда 19 марта пробрались головные части батальона Матерне.

С дальнего конца росчисти заговорил пулемет.

– Это немецкий, - сказал один из солдат.

– Лучше не забывать об осторожности, ребята, - предостерег майор Матерне.

Оттуда же взлетела в воздух белая ракета.

– Отвечайте! - скомандовал Матерне.

Ослепительный белый шарик маленьким солнцем шипя взмыл над поляной. Вдалеке из-за куста возникла фигура человека в немецкой каске, укутанного до самого кончика носа.

– Наши! - крикнул он и помахал рукой.

Сердца солдат наполнились радостью. Они бросались друг к другу через снег, колотя один другого по спинам, вытаскивали сигареты и совали их в зубы товарищам.

– Смотрите, - говорили пехотинцы бойцам из штурмовых подразделений полицейской дивизии СС. - Смотрите! Мы сделали это!

Они сделали это. Брешь была заделана. Они соединились на росчисти "Эрика" и таким образом перерезали тыловые коммуникации советской 2-й ударной армии. Две советские армии угодили в мешок. Как подо Ржевом и под Сухиничами, непоколебимая твердость, с которой держались отдельные части, создала условия для исправления казавшейся совершенно безнадежной ситуации, позволила вырвать инициативу у почувствовавшей запах победы и сделавшейся беспечной и самонадеянной Красной Армии. Вновь охотники превратились в дичь, а преследуемые в преследователей.

Таким образом, советское наступление через Волхов и попытка деблокировать Ленинград провалились. Но что же тем временем происходило на узкой полосе земли между озерами Ильмень и Селигер, где, прорвавшись, пять советских армий пробили широкую брешь между группами армий "Центр" и "Север"?

На этой полоске суши только два немецких волнолома могли сдерживать советское наводнение - Демянск и Холм, - и все теперь зависело от них. Если бы противнику удалось сломить сопротивление защитников этих двух опорных пунктов и прорваться дальше, дорога в практически не защищенный немецкий тыл для советских армий оказалась бы открытой. В Демянске путь русским преградили шесть немецких дивизий. Другие соединения, такие, как части 290-й пехотной дивизии, которые держали позиции, когда русские прорвались на озере Ильмень, и частично окруженные впоследствии, оказались не в состоянии отойти к Старой Руссе - позднее они пробились в юго-восточном направлении на соединение со 2-м корпусом и таким образом усилили контингент защитников Демянского котла. 2-й армейский корпус генерала графа Брокдорфф-Алефельдта оттянул на себя главные силы пяти наступавших советских армий и связал их боями.

Советская 3-я ударная армия, наступавшая южнее, аналогичными образом не могла продвинуться, остановленная вторым непреодолимым барьером в бреши между Демянском и Великими Луками - рубежом, блокировавшим дорогу в тылы 16-й армии, каковым стал город Холм.

Демянск и Холм являлись критическими точками. Благодаря им произошел поворот в череде событий на северном фланге немецких войск на Востоке. Своим наиупорнейшим сопротивлением в Демянске и Холме немецкие войска отняли у советских солдат победу.

Сражение за Демянский котел - битва, длившаяся год и полмесяца1 и, следовательно, являвшаяся самой продолжительной битвой в окружении на Восточном фронте, - началась 8 февраля 1942 г. Генерал граф Брокдорфф-Алефельдт, командовавший 2-м армейским корпусом, разговаривал с командованием 16-й армии.

– Мы любой ценой стараемся держать линии коммуникаций с вами открытыми, - уверял его генерал-полковник Буш.

В это момент в наушниках послышался какой-то щелчок. Оба генерала услышали холодный голос телефониста, нарушившего их разговор:

– Я вас разъединяю. На линии противник.

Генерал положил трубку. Он посмотрел на адъютанта и сказал:

– Мы теперь, наверное, на какое-то время останемся без связи с армией.

– Это значит, кольцо замкнулось? - спросил адъютант.

– Да, - отозвался генерал и после короткой паузы добавил: - По крайней мере, мы знаем, где находимся. Подождем, а там посмотрим.

Это "подождем, а там посмотрим" вылилось в двенадцать месяцев и восемнадцать дней ожесточенных боев. Площадь, на которой действовал окруженный корпус, составляла немногим более 3000 квадратных километров.

Причину, по которой немцам пришлось принять эту битву, держаться в котле посреди Валдайской возвышенности вокруг забытого Богом городишки Демянска, отражать штурмы советских войск, генерал объяснил в своем необычном приказе. Необычном потому, что в нем солдатам и офицерам не просто предписывалось делать то-то и то-то, но также разъяснялись обстоятельства и причины, побудившие командира отдать тот, а не иной приказ.