Пауль Карель - Гитлер идет на Восток (1941-1943)

Итак, Гитлер строго запретил любые попытки прорыва из котла. Паулюс отреагировал немедленно. В 11.45 23 ноября он радировал в группу армий: "Я полагаю, что прорыв в юго-западном направлении к востоку от Дона за счет переброски 11 и 14-го армейских корпусов через Дон в настоящий момент возможным, хотя материальной частью придется пожертвовать".

Вейхс поддержал его настойчивую просьбу в телетайпном сообщении в адрес Главного командования сухопутных войск, подчеркнув: "Адекватное снабжение по воздуху невозможно".

В 23.45 23 ноября Паулюс, обдумав все как следует и обсудив положение со старшими командирами армии, послал радиограмму непосредственно Гитлеру, уговаривая его санкционировать попытку прорыва. Он упирал на то, что все командиры корпусов разделяют его мнение. "Мой фюрер, - радировал Паулюс, с момента прибытия вашего приказа вечером 22.11 произошло серьезное ухудшение ситуации. Блокировать бреши на юго-западе и западе не удалось. Прорыв противника на данных участках неминуем. Боеприпасы и горючее почти закончились. Многие батареи и противотанковые части сидят без снарядов. Не может быть и речи о своевременных и достаточных поставках всего необходимого. В самом ближайшем будущем армии грозит уничтожение, если не нанести решительного поражения атакующему с юга и запада противнику за счет сосредоточения всех сил. Для этого необходимо снять все дивизии с позиций в Сталинграде и соединения с северного фронта. Неминуемым последствием данного шага будет прорыв на юго-запад, поскольку не останется возможности удерживать оборону на оголенных таким образом восточном и северном фронтах. Конечно, мы потеряем большое количество техники, но главные силы армии - ее солдаты - будут спасены. Я по-прежнему готов принять полную ответственность за сделанное мной заключение, хотя и хочу отметить, что генералы Гейтц, фон Зейдлиц, Штеркер, Хубе и Енеке разделяют мою оценку ситуации. Ввиду сложившихся обстоятельств я вновь прошу о предоставлении мне свободы действий".

Ответ Гитлера пришел в 08.38 24 ноября в радиограмме под заголовком "декрет фюрера" - самая высшая и самая категоричная форма приказа. Гитлер отдал категоричные распоряжения относительно создания линий обороны в котле и отводе через Дон в котел всех частей армии, еще остававшихся к западу от реки. Заканчивалась директива следующими словами: "Любой ценой удержать ныне существующий волжский фронт и ныне существующий северный фронт. Снабжение будет осуществляться по воздуху".

Теперь приказ высшего начальства буквально приковал 6-ю армию к Сталинграду, несмотря на то что командование группы армий, армии и командование Люфтваффе на месте сомневались в реальной возможности обеспечения снабжения воздушным путем. Как могло такое случиться?

Повсеместно признано, что Геринг лично гарантировал снабжение армии по воздуху и таким образом стал ответственным за катастрофическое решение Гитлера. Но исторические факты не во всем оправдывают такую точку зрения.

Вопреки всем легендам, судьбоносный разговор с Гитлером в Бергхофе в Берхтесгадене вел не Геринг, а его начальник штаба, Йешоннек, трезвый и разумный человек. Он довел до сведения Гитлера положительный ответ Геринга на вопрос относительно возможности снабжения 6-й армии по воздуху, но увязал это с рядом условий, таких, как наличие необходимого количества прифронтовых аэродромов и летная погода.

Считать согласие командующего Люфтваффе на снабжение армии по воздуху единственной причиной, заставившей Гитлера совершить ложный шаг, значит переваливать ответственность с Гитлера на Геринга - т.е. на Люфтваффе. Гитлер очень спешил ухватиться за соломинку Геринга, потому что не хотел отдавать Сталинград. Он все еще надеялся, что можно нанести смертельный удар русским, захватив у них побольше территории.

Никаких отступлений, во что бы то ни стало. Он заставлял своих генералов вспомнить зиму 1941 г. под Москвой, когда его бескомпромиссный приказ спас от уничтожения группу армий "Центр". Он забывал при этом, что верное решение в случае с Москвой зимой 1941 г. совершенно не обязательно будет верным зимой 1942 г. на Волге. Держаться и не сдавать ни метра земли ни в коем случае не может быть панацеей.

Кроме того, не было стратегической необходимости цепляться за Сталинград, рискуя оставить в окружении целую армию. Настоящая задача 6-й армии заключалась в том, чтобы прикрывать фланг и тыл операции на Кавказе. По крайней мере, так она была четко и недвусмысленно изложена в плане операции "Блау". Выполнение данной задачи не требовало обязательного захвата Сталинграда - армия могла бы, например, занять позиции на Дону.

Выступая перед офицерами немецкого Бундесвера, генерал-полковник Гот так сформулировал этот важнейший аспект проблемы Сталинграда:

"Из директивы № 41 следует, что главная цель кампании лета 1942 г. заключалась не в захвате Сталинграда, но в овладении Кавказом с его нефтяными месторождениями. Этот район имел действительно жизненно важное значение для возможности противника продолжать войну, кроме того, германское командование остро нуждалось в нем с экономической и политической точки зрения. В конце июля 1942 г., когда головные части двух немецких групп армий приближались к Нижнему Дону ранее, чем ожидалось, в то время как армии русского Юго-Западного фронта в беспорядке откатывались через Средний Дон, Гитлер 23 июля приказал продолжать операцию в южном направлении, на Кавказ, силами группы армий "A", которая для этой цели располагала четырьмя армиями. Только 6-я армия продолжала действовать против Сталинграда. Начальник Генерального штаба сухопутных войск, который с самого начала возражал против далеко идущих задач операции на Кавказе, считал необходимым выявить сосредоточения вражеских войск в районе Сталинграда и разгромить их до перехода гор Кавказа. Поэтому он настаивал на усилении 6-й армии за счет придания ей двух танковых дивизий, которые и были переведены в ее состав из 4-й танковой армии. Вскоре после этого группа армий "A", хотя и оставаясь на главном участке кампании, была лишена 4-й танковой армии и румынской 3-й армии, обе из которых были переброшены на Дон и вошли в состав группы армий "B". Фокус кампании, таким образом, сместился на захват Сталинграда. Ослабленная же группа армий "A" остановила свое продвижение на Северном Кавказе".

В тот момент действия 6-й армии в Сталинграде потеряли все свое стратегическое значение. Согласно законам стратегии, теперь армию следовало отвести с выступающих далеко вперед на восток позиций, чтобы избежать вполне ожидаемого вражеского контрудара и получить резервы. 12 сентября Паулюс лично вылетел в ставку фюрера и попытался уговорить Гитлера принять разумное решение. Но все тщетно. Гитлер оставался непреклонным. Он продолжал пребывать в плену уверенности, порожденной злополучными докладами отдела иностранных армий Востока генштаба относительно отсутствия у русских сколь-либо значительных резервов на Восточном фронте.