Жозеф-Франсуа Мишо - История Крестовых походов

После отъезда Венгерского короля в Птолемаиду прибыло множество крестоносцев из гаваней Голландии, Франции и Италии. Рыцари из Фрисландии и с берегов Рейна задержались на португальском берегу и в нескольких битвах нанесли поражение маврам. Появление этих воинов, их рассказы о победах оживили мужество остававшихся в Палестине под начальством герцога Леопольда Австрийского; теперь только и речи было, что о возобновлении военных действий. На общем совете было решено перенести войну на берега Нила.

В начале весны армия под предводительством короля Иерусалимского, герцога Австрийского и графа Голландского выступила из Птолемаиды и высадилась у Дамиетты. Город этот, расположенный в миле от моря на правом берегу Нила, был укреплен двойным рядом стен со стороны реки и тройным рядом – со стороны суши. Посреди реки высилась башня; проход для судов был загорожен железной цепью, а с городом она соединялась деревянным мостом. В Дамиетте был многочисленный гарнизон, снабженный достаточным количеством продовольствия и военных снарядов, что обеспечивало возможность выдержать долгую осаду. Крестоносцы расположились лагерем на левом берегу Нила, на равнине, покрытой фруктовыми деревьями и пальмами, среди озер, богатых рыбой. Едва они успели устроиться, как произошло солнечное затмение; это показалось им предзнаменованием больших побед.

Первые атаки были направлены на нильскую башню; продолжавшиеся несколько недель, они оказались бесполезными вследствие моста, обеспечивавшего защитникам связь с городом. Поняв это, штурмующие сосредоточили удары против моста и разрушили его. Потом соорудили громадную деревянную крепость, поставили ее на двух судах, связанных вместе, и, нагрузив воинами, бросили якорь у самой башни. Мусульмане – с высоты своих стен, крестоносцы – с берега следили за христианской крепостью. Сарацины осыпали ее градом стрел и потоками «греческого огня»; невзирая на это, воины Креста бросились на приступ и вскоре достигли зубцов башни. Среди битвы, в которой сталкивались мечи и копья, пламя вдруг охватило деревянный замок крестоносцев, и подъемный мост, переброшенный на стену башни, заколебался; крики радости раздались в городе, продолжительный стон послышался с берега, где стояли крестоносцы. Патриарх, духовенство, вся армия коленопреклоненно с мольбою возводят руки к небу. И Богу как будто было угодно внять их молитвам: пламя угасает, машина снова действует, подъемный мост удержан. Крестоносцы возобновляют нападение; повсюду под их ударами рушатся стены; мусульмане бросают оружие и молят о пощаде. Овладев башней, христиане сорвали цепь, мешавшую проходу судов. Радость победы была усилена известием, что умер главный защитник ислама – Мелик-Адель, якобы сраженный событиями на Ниле, – он не смог пережить победы христиан.

До победы, впрочем, было еще далеко. Крестоносцы не сумели воспользоваться своим первым успехом. Как обычно, они теряли время в спорах, а некоторые из баронов и рыцарей, решив, что сделали достаточно, поспешили обратно в Европу. Подобное бегство, повествуют летописи, так разгневало Бога, что часть беглецов утонули во время кораблекрушения, а другие погибли уже возвратясь домой. Между тем папа не переставал торопить тех, кто принял Крест. И вот, в то время как христианская армия оплакивала отъезд одних, прибывали другие: новые пополнения шли из Германии, Италии, Франции, Англии. Между вновь прибывшими следует особо отметить кардинала Пелагия, епископа Альбано; его сопровождало множество римских крестоносцев; он привез с собой сокровища, собранные с верующих Запада на священную войну. Папа поручил ему вести Крестовый поход с твердостью и не вступать в переговоры о мире иначе, как с побежденными и подчинившимися власти римской церкви. Войну с мусульманами хотел вести такую же, как с византийцами и еретиками: одновременно и побеждать и обращать. Пелагий, избранный для этой миссии, был человек ревностный и горячий, имел характер упрямый и непоколебимый. Оспаривая командование армией у короля Иерусалимского, в подкрепление своих притязаний он говорил, что крестоносцы вооружились по призыву папы и были воинами Церкви. Многие подчинялись его убеждениям, полагая, что на то воля Божия; но притязания возмущали вождей, что не могло не привести к бедственным последствиям.

Христианская армия все еще оставалась на левом берегу Нила и вследствие этого не могла приступить к осаде Дамиетты. Многочисленные попытки переправиться через реку терпели неудачу то из-за ураганов, обычных здесь в зимнее время, то из-за жестокого сопротивления мусульман. Неожиданно положение исправило «чудо»: в один прекрасный день стало известно, что сарацины вдруг покинули свой лагерь и словно в страхе бежали; это дало возможность христианам беспрепятственно переправиться на правый берег и раскинуть лагерь у самых стен Дамиетты, которая таким образом оказалась окруженной и со стороны Нила и с суши. В действительности никакого «чуда» не было. Согласно сведениям арабских историков, между эмирами возник заговор против египетского султана Мелик-Камеля, и он, проведав об этом, ночью вышел из лагеря, что смутило его войско, в страхе разбежавшееся. Но в самом городе стража оказала упорное сопротивление заговорщикам. К Мелик-Камелю присоединился его брат, султан Дамасский, заговор был подавлен и порядок в стане сарацин восстановлен, вследствие чего христианам пришлось бороться со всеми их объединившимися силами.

Солнце палило нещадно, Нил, раздутый тропическими дождями, выходил из берегов. Христиане, с трудом выносившие тропический зной, ежедневно отражали вылазки врага. Сражения шли с переменным успехом, и только новые горы трупов свидетельствовали о жестокости борьбы. В эти дни в Египте побывал святой муж, знаменитый в будущем Франциск Ассизский. Он явился, чтобы попытаться добыть победу мирным путем. Проникнув в лагерь египетского султана, он страстно умолял его принять Евангелие, предлагая в знак своей правоты пройти через костер. Медик-Камель был настолько изумлен словами святого, что, ничего не сделав ему, выпроводил из лагеря. Таким образом, Франциск не смог осуществить ни одного из своих пламенных желаний – ни обратить в христианскую веру вождя мусульман, ни получить мученический венец; ему оставалось лишь возвратиться в Европу, чтобы основать там орден францисканцев.

Уже семнадцать месяцев стояли крестоносцы перед Дамиеттой. С моря прибывали новые подкрепления; получено было известие о скором приезде германского императора, также принявшего Крест. Это подбодрило христиан и напугало мусульман: с трепетом ожидали они вступления в борьбу могущественнейшего монарха Запада. Султан от имени всех принцев своей фамилии послал к осаждающим, прося о заключении мира. Он соглашался уступить франкам Иерусалимское королевство, оставив в своем владении лишь крепости Карак и Монреаль, да и за те обещал платить дань. Вожди похода приступили к обсуждению этого предложения. Иерусалимский король, а также французские, английские и немецкие бароны находили подобный мир столь же выгодным, сколь и почетным. Но кардинал Пелагий и большинство прелатов не разделяли этого мнения; в предложениях неприятеля они видели только новую ловушку, придуманную, чтобы замедлить взятие Дамиетты и выиграть время. Для них казалось постыдным отказываться от завоевания города, который так долго осаждался и который был не в силах оказывать дальнейшее сопротивление. Споры велись в течение нескольких дней, но не привели ни к какому результату. Военные действия возобновились.