Альфред Штенцель - История войн на море с древнейших времен до конца XIX века

Дон-Хуан обессмертил свое имя этим походом. Мы считаем уместным привести здесь его краткую биографию.

24 февраля 1545 года у незамужней дочери бюргера города Регенсбурга, по имени Варвара Бломберг, родился сын, которого император Карл V считал своим; во всяком случае, в наружности мальчика наблюдалось много немецкого: у него были голубые глаза, белокурые волосы, и по характеру он совершенно не походил на своего подозрительного, замкнутого испанца-отца. Ребенок вскоре был взят от матери, которую выдали замуж за знатного придворного, и передан благородному испанцу дону Квиадо, который до 5 лет воспитывал ребенка в Германии; затем он был тайно отвезен в Испанию, в одну деревню, находившуюся между Мадридом и Толедо, и отдан на воспитание одному бывшему придворному музыканту. Мальчик рос с деревенскими детьми, но когда ему исполнилось 9 лет, Карл V приказал дону Квиадо взять его в свой замок, где он получил хорошее воспитание; учился он, впрочем, с трудом, зато страстно увлекался рыцарскими упражнениями.

Три года спустя, когда Карл V удалился в монастырь в Эстремадуру, он назначил к себе гофмейстером дона Квиадо, чтобы иметь около себя пажом дон-Хуана, к которому он питал нежную любовь; однако, император до такой степени застыл в формах мертвого этикета и в постоянных интригах своей долгой жизни, что никогда не сказал Хуану ни одного ласкового слова и ни одним намеком не дал ему понять о существующем между ними родстве.

Только после смерти Карла V (21-го сентября 1558 г.) с тайны этой, составлявшей предмет постоянных пересудов при дворе, был, наконец, снят покров, при чем была устроена некоторая комедия, заключавшаяся в том, что 14-летний дон-Хуан встретился с королем на охоте в лесу близ Вальядолида; Филипп признал его за своего сводного брата, принадлежавшего к австрийскому дому, дал ему ранг, непосредственно следующий за его сверстником крон-принцем, несчастным дон-Карлосом, и дал ему имя «Австрийского».

Оба юноши впоследствии были отправлены в университет в Алкалу – король желал, чтобы дон-Хуан принял духовное звание, что, однако, совершенно не соответствовало его веселому, живому характеру. В 1565 году, когда турки стали сильно теснить Мальту, Филипп, по просьбе гроссмейстера ордена, приказал снарядить эскадру, и дон-Хуан, хотевший во что бы то ни стало попасть на нее, тайно скрылся из дома и верхом проехал половину Испании до Барселоны, чтобы там сесть на корабль; однако, на берегу его застал королевский приказ возвратиться обратно, что он и исполнил.

Три года спустя, в январе 1568 года, не имея еще 23 лет от роду, он получил звание Capitan general de la mar ; в этом звании он совершил небольшой, но успешный поход в испанских водах против берберийцев. В следующем году ему было поручено подавление большого восстания мавров в Гренаде, что он и исполнил к концу 1570 г., проявив при этом необходимую строгость по отношению к собственным разнузданным войскам и возможную мягкость к восставшим. Полгода спустя 26-летний дон-Хуан был назначен главнокомандующим союзного флота.

Он с горячей энергией занялся снаряжением и отправкой испанской эскадры. При этом к нему был приставлен старый осторожный советчик, и ему было приказано сперва отвезти из Барселоны в Геную двух австрийских эрцгерцогов. Наконец, 24-го августа он прибыл на сборный пункт флота, в Мессину. Флот собрался внушительный – эскадра, непосредственно подчиненная дон-Хуану состояла из 77 испанских, 6 мальтийских и 3 савойских галер, из 106 галер и 6 галеасов из Венеции, под командой генерал-капитана Себастьяна Вениеро, и, наконец, из 12 папских галер, под командой Антонио Колонна; всего таким образом, в боевую линию могло быть выставлено 210 кораблей, с экипажем около 80000 человек. Кроме того, было еще 70 более мелких судов и 24 транспорта.

Что касается материальной части тогдашних военных флотов, то на Средиземном море средством передвижения, как и в древности, оставались весла, а двигательной силой – мускульная сила человека, но в способе употребления весел была большая разница. В Средние века мы встречаем, только низкобортные суда с одним лишь рядом весел, т. е. древнюю триаконтеру (30-ти весельное судно) и пентеконтеру (50-ти весельное судно), которые употреблялись в качестве боевых линейных кораблей только в древнейшие времена, до Поликрата. Такие 30-50-ти весельные суда, галеры, насколько можно судить, в Средние века играли роль линейных кораблей.

Эти галеры с течением времени тоже изменялись. В XIV в. они имели в длину около 37 метров и около 200 человек экипажа, из них 160-170 гребцов, по три человека на весло. Впоследствии галера стала строиться больших размеров, при чем надо предполагать, что поводом к такому увеличению послужило введение пушек, которые с конца XIV века стали использоваться и на море. Ниже приводятся цифровые данные, которые относятся приблизительно ко времени сражения у Лепанто.

Галера была легкое, узкое, быстроходное судно, около 47 метров длины (по сведениям Жюрьена де ля Гравьера – 48,6 метра) от штевня до штевня, около 6 метров (5,85 м) ширины и 2,5 метра глубины внутри; таким образом отношение длины к ширине = 1:8; осадка ее была немного более метра. Древний таран у галеры выродился в длинный 6-7 метровый выступ, который, пожалуй, лучше назвать «клювом», так как он был устроен не под ватерлинией и не на ней, а выше ее. Этот «клюв» не годился для тарана, так как при его помощи можно было нанести удар только в борт корабля, выше поверхности воды, или, при практиковавшемся в те времена наскакивании одного корабля на другой, нос против носа – можно было обломать этим клювом несколько весел или вывести из строя гребцов; поэтому пользоваться тараном совершенно перестали, несмотря на то, что в других отношениях тактика боя изменилась весьма мало. Кормовая часть галер поднималась выше штевня; общая длина от конца «клюва» до кормы доходила до 55 метров.

Число весел было по 25-23 на каждой стороне; длина их доходила до 12 метров (11,8) и более; на больших адмиральских галерах она доходила до 15 метров; для работы таким веслом одного человека было недостаточно, почему на каждом весле работало до пяти человек – крайние гребцы у внутреннего конца весла уже не имели возможности сидеть, а должны были ходить или бегать взад и вперед. Для действия веслами служили рукояти вроде перт на реях. На больших галерах было до 250 гребцов.

Гребцами были рабы или военнопленные, с которыми обращались как с рабами; позднее для этой цели употреблялись главным образом преступники, для чего и введено было наказание – ссылка на галеры. Чтобы обеспечить нужное число гребцов, судьям было предписано ссылать на галеры возможно большее число преступников; убийцы приговаривались к пожизненной работе на галерах, а для меньших преступлений и проступков, срок соответственно сокращался; в крайних случаях экипажи набирались принудительной вербовкой.