Жорж Блон - Флибустьерское море

«Нас ждал весьма изысканный прием у мистера Лафита», – писали они затем в отчете. Хозяин жил на затерянном среди болот и проток песчаном острове на широкую ногу. Были поданы великолепные французские вина. Мы забыли упомянуть, что гостями в тот день были командовавший бригом капитан первого ранга Локкайер, имевший при себе в качестве переводчика пехотного капитана Маквильямса. На врученном Жану Лафиту пакете значился написанный по-французски адрес: «Месье Ла Фиту, командующему Баратарией, либо персоне, возглавляющей флибустьеров на острове Большая Земля, что у побережья Луизианы».

– Пакет, – сказал Локкайер через переводчика, – направлен вам командующим войсками ее величества во Флориде генералом Николсом. Не угодно ли вскрыть его и ознакомиться с вложенной корреспонденцией?

Лафит вытащил первое письмо, распечатал его и мельком взглянул на текст.

– Он написан по-английски.

С начала разговора Жан делал вид, что не понимает ни слова на этом языке. Он протянул письмо переводчику, и тот начал читать:

«Ставка в Пенсаколе, 31 августа 1814 года. Сэр, я прибыл во Флориду с намерением начать военные действия против единственного врага Англии. Как вам известно, Франция и Англия вновь стали дружественными державами...»

Для уяснения последующих событий напомним, что война между Соединенными Штатами и Англией тянулась уже почти полтора года. Англичане разработали стратегический план захвата богатой Луизианы; первым объектом нападения должен был стать город Мобил. Опытный Николс высадился во Флориде, принадлежавшей в то время испанцам. Испанский губернатор наотрез отказался сотрудничать с англичанами, но это не смутило Николса. Он решил прощупать настроение жителей Флориды и Луизианы по отношению к американцам и нанять лоцманов, хорошо знающих побережье. Его письмо Жану Лафиту преследовало именно эти цели.

Николс предлагал Лафиту и его «храбрым сподвижникам» поступить на службу британской короне. За это главе баратарийцев был обещан чин капитана первого ранга. А после заключения мира всем участникам военных действий обещались земельные участки – в зависимости от их звания и заслуг.

Баратарийская флотилия должна была поступить в распоряжение британского командующего; в случае ущерба владельцам судов гарантировалась компенсация из английской казны.

«Ожидаю немалую пользу от нашего сотрудничества, – писал в заключение Николс. – Прошу вас не медлить с решением. Податель сего даст вам любые разъяснения касательно данного предприятия. В ожидании скорейшего ответа остаюсь ваш преданный слуга. Э. Николс, командующий войсками Ее Величества по Флориде».

Жан Лафит выслушал перевод с большим вниманием, не проронив ни слова. Когда капитан закончил чтение, он сделал знак слугам наполнить бокалы.

– Второй документ, – сказал Локкайер, – представляет собой обращение к населению Луизианы. Мы только что отпечатали его в Пенсаколе. Капитан Вильямс прочтет вам.

«Жители Луизианы! – начал декламировать переводчик. – Мы обращаемся к вам с призывом помочь освободить земли ваших предков из-под власти глупого и бесчестного правительства. Испанцы, французы, итальянцы и англичане! Я призываю вас принять участие в справедливом деле освобождения провинции от американских узурпаторов, после чего земли будут возвращены их законным владельцам...»

Далее следовал аналогичный призыв к жителям штата Кентукки, где уже шли военные действия. Лафит выслушал все с прежней невозмутимостью.

– Я вижу здесь еще один документ, – сказал он.

– Это уже не столь важно, – чуть замявшись, сказал Локкайер. – Протест капитана брига «Гермес» Генри Перси. Он жалуется на захват вашими людьми нескольких своих матросов. Прошу вас не обращать внимания на форму письма. Капитан Перси – старый морской волк, не привыкший к церемониям...

Жан Лафит все же попросил прочесть ему письмо. Тон его действительно был грубым и даже угрожающим. Желая разрядить неловкость, Локкайер осведомился, что Лафит думает о предложении генерала Николса.

– Предложение весьма лестно и почетно, – добавил англичанин. – Столь высокое воинское звание редко когда дается иностранцу. Кроме того, я уполномочен сообщить вам еще одно условие, не упомянутое в письме.

Лафит оставался непроницаем. Локкайер кашлянул и продолжил:

– Лично вы получите сумму в тридцать тысяч долларов. Выплата по вашему выбору может быть произведена в Пенсаколе или Новом Орлеане.

Глава Баратарии молчал. Гости, переглянувшись, заговорили разом, один по-английски, второй по-французски. Ей-богу, предложение Николса настолько привлекательно, что человек в здравом уме не станет отказываться. Целое состояние плюс почетное звание капитана королевских военно-морских сил! Англичане не скупясь расхваливали сделку. Такой шанс выпадает раз в жизни.

– Мне нужно время, чтобы подумать, – промолвил наконец Жан Лафит.

– Полноте, что тут думать! Вы ведь француз, а значит, друг Англии. К тому же американский губернатор объявил вас вне закона, подверг всяческому позору и поношению, а ваш брат коварным образом заточен в тюрьму, где его держат в цепях. Разве не так?

Оба англичанина были до глубины души возмущены несправедливостями, сотворенными с братьями Лафит.

– Вас ожидает блистательная карьера. Детальное знание вами Нижней Луизианы будет иметь важнейшее значение при захвате Нового Орлеана. Как только город будет взят, наши войска двинутся в глубь территории на воссоединение с британскими частями, идущими с севера, из Канады...

Короче, стоит Жану Лафиту сказать «да», как война будет выиграна в мгновение ока, а сам он удостоится вечной благодарности английской короны.

– Мне нужно по крайней мере обсудить ваши предложения с моими капитанами, – сказал Лафит. – Я отправлюсь к ним на Большой остров. А вас попрошу ожидать меня здесь. Я распоряжусь, чтобы вы ни в чем не терпели недостатка.

Не прошло и часа после его ухода, как в помещение ворвалась группа флибустьеров, схватила обоих англичан и без всяких церемоний затолкала их в сарай, навесив на двери амбарный замок. Нет нужды говорить, что парламентеры возмущенно требовали месье Лафита.

Жан Лафит, действительно отправившийся в лодке на Большой остров, узнал о недопустимом обращении с парламентерами по возвращении. Одним из главных мятежников оказался его старший брат Доминик по прозвищу Капитан Доминго, флибустьер, пришедший в Баратарию на своей шхуне «Пандора». Будучи членом клана, он сохранял автономию в действиях. Капитан Доминго с приятелями жаждал отомстить англичанам за обиды, причиненные им британским флотом в Мексиканском заливе. Жану Лафиту пришлось целую ночь терпеливо успокаивать горячие головы: