Исер Харэль - Похищение палача

Мы не были знакомы, но в кафе я легко узнал его. Мы договорились, что он положит перед собой на стол определенную книгу. Но еще до того, как прочитав название книги, я увидел глаза, зорко вглядывавшиеся в каждого входящего: «Вы ли тот, кого я жду целый день?» Я подошел без колебаний. Книга лежала на столе на видном месте. Он очень обрадовался и хотел угостить меня чашкой кофе, но в тот день я уже выпил столько кофе, что не мог его больше видеть, и попросил заказать что-нибудь другое.

К сожалению, и сейчас я не мог раскрыть ему нашу тайну. Лишь попросил его сходить в известное ему место, встретить Менаше и сказать, что пишущая машинка доставлена на место.

– И это все? – удивился он. Ради этого странного известия о какой-то пишущей машинке ему пришлось потратить целый день, кочуя из кафе в кафе...

Он посидел еще несколько минут, расстроенный и бледный, потом встал:

– Да-да, я понимаю. Я уже иду.

Менее чем через час Менаше получил известие и передал в Израиль, что Рикардо Клемент в наших руках и нет сомнений, что это Адольф Эйхман.

Наконец я выбрался на свежий воздух. После дня, проведенного в накуренных и душных кафе, прохлада и чистый воздух были особенно приятны. Я решил пешком отправиться за своим багажом. Воспоминания об этой прогулке и сейчас не померкли в моей душе. Я забрал вещи и, вызвав такси, поехал в отель – далеко от места, где жил до сих пор.

Переступив порог номера, я рухнул в постель и тут же уснул.

Гил – один из моих близких сотрудников – провел со мной немало операций. Он знал детали «дела Эйхмана», потому что на определенных этапах собирал информацию об этом нацисте. Но он был сопричастен к делу и с другой стороны: его родители, младшая сестра и десятки родственников погибли в нацистских лагерях. Мы договорились с Гилом, что, когда он получит депешу о поимке и опознании Эйхмана, он постарается без промедления передать известие трем людям: главе правительства, министру иностранных дел и начальнику генштаба.

13 мая, в пятницу, Анкор известил Гила, что Эйхман взят. Гил тут же попросил аудиенции у главы правительства, но тот был о Сде-Бокере. Политический секретарь главы правительства Ицхак Навон сказал Гилу, что аудиенцию стоит перенести на воскресенье, если, конечно, речь не идет о деле, которое требует немедленного решения или каких-либо действий со стороны Бен-Гуриона.

Голда Меир, как всегда, находилась в пятницу в своем бюро в Тель-Авиве. Дел у нее на тот день было много, но она согласилась принять Гила. Однако приехав в министерство иностранных дел, Гил узнал от секретаря, что кто-то из министров украл время, предназначенное для разговора с ним. Гил настоял, чтобы сообщили о том, что он здесь. Голда Меир тут же вышла к нему в приемную и повела за собой на террасу. Она понимала, что Гил не станет отрывать ее от работы без нужды.

– Что случилось? – спросила она.

– Нашли Адольфа Эйхмана.

– Где он?

– Мне только известно, что это действительно он.

Голда Меир прижала руку к сердцу и прислонилась к стене. Затем сказала:

– Я прошу, если вы что-либо узнаете, сообщите мне немедленно.

Из министерства иностранных дел Гил поспешил в генштаб к генерал-лейтенанту Ласкову – моему близкому другу.

Генерал спросил:

– Есть новости от Исера?

– И еще какие! Эйхмана поймали и опознали.

– Замечательно! Вам известны подробности?

– Нет. Не думаю, что мы узнаем их до того, как наши вернутся домой.

В воскресенье в пять утра Гил выехал в Сде-Бокер. Охрана провела его в домик в кибуце, где жил Бен-Гурион. Премьер принял гостя в рабочей комнате.

– Я прибыл, чтобы сообщить вам: Эйхмана нашли, личность его установлена окончательно.

Глава правительства немного помолчал и спросил:

– Когда возвращается Исер? Он мне нужен.

– Полагаю, через неделю. Точная дата мне неизвестна.

Судя по всему, никто из посторонних не заметил, как Эйхмана доставили в убежище «Тира». Габи был убежден, что надо сохранять тишину на вилле, поэтому в течение полутора суток с момента доставки Эйхмана никто не должен входить и выходить из дома, за исключением ответственного за снабжение – Ицхака. Конечно, в дом могли зайти случайные гости и встречать их должен был Ицхак – съемщик виллы. Но пока у него были задания и поважнее. В том числе – вернуть автомашину, участвовавшую в операции, и как можно скорее. Ведь нет гарантий, что никто не видел ее на месте происшествия. Всегда находится нежданный свидетель, который может вспомнить, что видел незнакомую машину вблизи жилья исчезнувшего человека.

Не исключено, что свидетель уже дал показания полиции, поэтому риск, связанный с несданной машиной, казался значительным. Если бы мы не вернули машину в срок, бросив ее на произвол судьбы где-то в отдаленном месте, то владельцы гаража обратились бы в полицию. А тут еще крупный залог, оставленный в руках владельцев! Это уж и вовсе подозрительное дело.

Последнее слово я оставил за собой. Сначала надо было узнать, ищут ли пропавшего. Единственный источник информации – местная печать. Менаше досконально изучил газеты, там не было ни строчки о пропаже Клемента или ином происшествии, связанном с районом Сан-Фернандо. Я приказал вернуть машину в гараж проката. Ицхак Нешер нервничал, но все обошлось. Владелец гаража отдал ему пачку долларов, которые хранил в сейфе, а «турист» показал себя истинным джентльменом – не стал пересчитывать деньги, положил их в портфель и удалился.

Группа вздохнула с облегчением.

Врач нашел Эйхмана вполне здоровым. Да и сам он, на удивление, не доставлял нам хлопот. Можно сказать, что это был образцовый пленник, непрестанно доказывающий свою готовность к послушанию и сотрудничеству. Все оказалось достаточно просто с точки зрения безопасности. Иное дело – состояние наших людей, вынужденных постоянно находиться в обществе убийцы ухаживать за ним и охранять его.

Оперативники несли вахту возле Эйхмана по сменам и наблюдали за местностью: не появились ли в округе незнакомые лица и не проявляют ли необычный интерес к вилле «Тира». С первой же минуты разработали правила поведения на случай чрезвычайного положения, включая использование тайника, приготовленного для пленника, и срочную эвакуацию. Все было отрепетировано до деталей, и все знали свои роли.

В «Тире» постоянно обитали Габи, Эзра, Эли, Зеев, Ицхак и доктор. Эуд, Кенет и Менаше снабжали коллег всем необходимым; Кенет между прочим занялся приобретением печей для обогрева.

Шалом Дани – единственный, кто был оторван от товарищей, – проходил в те дни самое трудное испытание в своей жизни. Пока группа захвата готовилась к операции в Сан-Фернандо, Шалом занимался «Дороном» чтобы в случае необходимости принять и разместить здесь всю группу вместе с пленником.