Владимир Бушин - Эоловы арфы

- Нет, - твердо сказал Мавр, - семь - это семь, а девять - девять, он взял карандаш и исправил нужное слово. - Да и семь-то тебе еще только будет через две недели.

- Слушай, Мавр, - вдруг осенило дочь. - А может быть, мне не писать ему, что я девочка, а притвориться мальчиком и имя какое-нибудь придумать, как у мальчишки? А когда мы с дядей Фредом туда поедем, я надену брюки, остригусь, и Линкольн ничего не узнает.

- Нет, это тоже нечестно, - решительно сказал отец. - Пусть все будет так, как есть.

Тусси немного помолчала. В ее блестящих черных глазах метались отблески каких-то новых замыслов, предположений, планов. С трудом подавив их в себе - и видно было, что лишь на время, - она спросила:

- Ну а как же теперь отправить письмо? Запечатать в бутылку?

- Что ты! Этот способ хорош там, где нет других, например в океане, на необитаемом острове. А мы должны побеспокоиться, чтобы письмо дошло возможно скорей, - для этого его надо отнести на почту.

- Когда?

- Завтра пойду в Британский музей и занесу.

- Нет, Мавр, это надо сделать сегодня.

- Хорошо. Вот уложу тебя спать и схожу.

- Нет, ты иди сейчас.

Марксу ничего не оставалось, как одеться и, попросив Женни уложить Тусси побыстрее в кровать, пойти на улицу.

Девочка хотела непременно дождаться возвращения отца, но борьба со сном в таком положении, когда твоя голова лежит на подушке, оказалась ей не по силам - она тотчас уснула.

Утром прямо с кровати, в ночной рубашке, Тусси кинулась в кабинет отца.

- Ну как, Мавр? - крикнула она, распахивая дверь.

- Все в порядке.

- Отправил?

- Конечно.

- И оно уже пошло?

- Разумеется.

- А когда Линкольн получит его?

- Трудно сказать... Ты же видишь - война! Доставка почты может быть задержана. Но я думаю, что Линкольн уделяет достаточное внимание почте, ведь он сам в молодости был почтовым служащим и понимает значение ее работы.

Узнав, что Линкольн работал на почте, Тусси успокоилась - как письмо могло не дойти до человека, который сам занимался письмами!

С этого дня вся жизнь Тусси превратилась в ожидание ответа от президента. Каждый раз, когда Маркс писал письмо Энгельсу, она требовала, чтобы отец справлялся у своего друга, не получил ли тот вызова из Вашингтона. Но время шло, а вызова не было и не было ответа.

- Что бы это значило, Мавр? - тревожно спрашивала Тусси. - Уж не перехватили ли мое письмо южане?

- Конечно, такая возможность не исключена, - разводил руками отец, но все-таки, думаю, она маловероятна. Скорее всего, Линкольн принял во внимание твои советы, а ответить тебе просто некогда. У него же столько дел! Должно быть, он занят подготовкой наступления.

Тусси такое объяснение не удовлетворяло. Она понимала: занят, но ведь ее письмо было государственной важности. Однажды, услышав разговор взрослых об агентах южан в Северных штатах - их называли "медноголовые змеи", - девочка подумала: а не засели ли эти "змеи" и на здешней почте? И не перехватили ли они ее письмо?! Она даже похолодела от предположения о таком коварстве.

Вечером Тусси поделилась сомнениями с отцом.

- Это невозможно, - категорически заявил Мавр. - Там сидит такой милый почтенный старичок, что заподозрить его ни в чем нельзя.

- Какой ты наивный человек! - горячо возразила девочка. - Он же может притвориться! Ты сам читал нам в газете, как шпионы южан действуют в Северных штатах... Я тебя очень прошу, завтра, когда Лаура пойдет провожать тебя в библиотеку, пожалуйста, возьмите меня с собой и давайте зайдем на почту. Я должна видеть этого старичка сама.

На другой день после завтрака Мавр и Лаура повели Тусси на ту почту, с которой обычно отправлялись письма Энгельсу и вся другая корреспонденция. Тусси страшно волновалась, она была убеждена, что тотчас увидит двойную игру старичка и гневно крикнет ему: "Вы шпион!" На ее крик прибежит полицейский, шпиона схватят, а через несколько дней она получит телеграмму: "Благодарю за помощь. Вы доказали свою преданность нашему делу. Срочно выезжайте вместе с дядей Фредом. Жду. Президент Северо-Американских Соединенных Штатов Авраам Линкольн. Вашингтон, Белый дом".

Когда вошли в помещение почты, Тусси была ни жива ни мертва от волнения.

- Доброе утро, господин Вуд! - приветствовали старичка за барьером Мавр и Лаура.

Тот любезно ответил на приветствие и спросил, глядя на Тусси:

- А кто эта маленькая леди?

- Это моя дочь Тусси, - сказал Маркс. - Она хотела бы с вами познакомиться.

"Ах, что он делает! - ужаснулась Тусси. - Ведь надо же, чтобы никто здесь не знал, кто я!" Старичок, конечно же, был подозрительный. Усы у него наверняка приклеенные, а на голове парик... Но вот он уже вышел из-за барьера и, наклонившись, протянул руку:

- Роберт Вуд, начальник почты.

"Роберт? - пронеслось в мозгу Тусси. - Какой негодяй! Он так уверен в своей безнаказанности, что даже не боится называть себя именем командующего войсками южан - генерала Ли!.. Ну что ж, раз Мавр испортил мне мой план, будем действовать иначе. Посмотрим, как он встретит это!" Пытливо, не мигая, глядя в глаза почтмейстеру, Тусси протянула ему руку и отчетливо, громко произнесла:

- Элеонора Маркс, друг Авраама Линкольна!

Она ожидала увидеть в глазах чиновника смятение, страх, мольбу о пощаде и уже приготовилась крикнуть ему в лицо: "Как вы смели перехватить мое письмо? Шпион! Рабовладелец! Змея!" Но почтмейстер, потряхивая ее влажную и ледяную от волнения ручонку в своей сухой теплой ладони, тихо засмеялся и переспросил:

- Друг Линкольна?

- Да, сэр! - все еще надеясь, что шпион вот-вот не выдержит, продолжала наступать Тусси. - Я и дядя Фред ждем его вызова. В любой день мы можем отбыть в Вашингтон.

- Вот как! - продолжая спокойно и ласково улыбаться, воскликнул тот, кто называл себя Робертом Вудом. - Очень интересно, очень!

"Крепкий орешек!" - подумала Тусси и решилась на последний, отчаянный выпад. Все так же пронизывающе глядя в глаза почтмейстеру, она медленно и многозначительно спросила:

- А разве вы, господин Вуд, всего этого не знали?

Как показалось Тусси, что-то изобличающее метнулось было в глазах Вуда, но он тотчас овладел собой и как ни в чем не бывало с удивлением сказал:

- Но откуда же мне все это знать! Доктор Маркс и твои сестры, правда, часто заходят к нам, но они, к сожалению, ничего мне не рассказывали.

Наклеивая марки на конверты, Мавр и Лаура искоса наблюдали всю эту сцену и, в отличие от господина Вуда понимая ее скрытый смысл, едва удерживались, чтобы не прыснуть от смеха.

- А больше вам неоткуда было узнать? - никак не хотела смириться со своим поражением Тусси.

- Решительно неоткуда! - пожал плечами почтмейстер. - Ведь в газетах, кажется, об этом не писали?

- В газетах-то не писали, - с таинственным нажимом на первые слова сказала Тусси, - но могли писать кое-где еще...