Сергей Алексеев - Собрание сочинений (Том 2)

"БРАТИШКА! БРАТИШКА!"

Нюта проснулась от страшного взрыва. Эсминец вздрогнул, словно живой. Сверху бил, как безумный, колокол. Слышался топот бегущих ног. Раздавались команды и крики.

Нюта вскочила.

- Братишка! Братишка! - В кубрик ворвался Виров.

Кубрик вдруг начал крениться. Не удержавшись, Нюта упала на пол. "Гавриил" подорвался на минах. Вчера в этом месте их ещё не было. Сегодня - уже стоят. На целые вёрсты кругом - мины и мины. Морские поля из мин.

Эсминец кренился на нос и на правый борт. Через пробоины в трюмы врывалась вода. Она заметалась по корабельным отсекам, с всхлипом влетала в турбинный зал, лизнула коридорные трапы, побежала в матросские кубрики.

"Гавриил" оседал. Матросы поспешно спускали шлюпки.

- Братцы, где Виров? - кричал Наливайко.

- Комиссар, комиссар! Товарищ Лепёшкин! - неслись голоса с отходящих лодок.

Многие, скинув башмаки и бушлаты, стали бросаться в воду.

- Все ли на месте? Докладывай покомандно! - не ко времени как-то кричал Ванюта.

- Вирова нет. Вирова, - не утихал Наливайко.

Вода подходила к обрезу борта.

В это время Виров и Нюта появились на палубе.

Боцман увидел девочку. Лицо его, и до этого красное, стало совсем пунцовым, заходили голыши-желваки.

- Ты это что! - загудел он на Вирова. - Под арест! Немедля на десять суток! Стой! Стой! - Ванюта резко повернулся к борту. Там отходила последняя шлюпка.

Боцман подхватил на руки девочку. Виров видел, как с лодки потянулось сразу несколько человек. Мелькнули лица Наливайки, Наджми и Зиги, поднялись и цепкие руки товарища Ли.

- Чтобы мне головой за дитя... - громыхал Ванюта. - Кровь из носа, душа наружу, чтобы...

Лодка ударила об обшивку эсминца, отскочила, словно орех. Виров прыгнул за борт. Попал под весло, рассек голову. Его подхватили, втащили в шлюпку.

- Все, - докладывал Ванюта комиссару Лепёшкину. Они стояли на палубе уже по колено в воде.

Ударила волна и разбросала их в разные стороны.

НЕ ЗАБЫВАЙТЕ!

Виров кривился от страшной боли. Ссадина шла через лоб и правый висок. Весло ободрало кожу. Кровь сочилась, стекала в глаз. Матрос зачерпнул воды, провёл по лицу ладонью. Стало ещё больнее.

Нюта оторвала край от своей тельняшки. Наложила балтийцу на лоб повязку.

Лодка была перегруженной. Дважды плеснула в неё волна. Казалось, добавь горошину и шлюпка немедля пойдёт ко дну.

Кто бескозыркой, кто просто руками, матросы стали вычерпывать воду. Однако от удара с эсминцем в лодке где-то возникла течь. Люди не успевали. Вода прибывала. Лодка погрузилась почти до уключин. Надо было уменьшить груз.

Тогда поднялся старший матрос Наливайко:

- Ну, братишки, не забывайте!

Он перевалился через борт и исчез в тумане.

Следом поднялся Зига, глянул на Нюту:

- Братишка, прощай!

Вот и Зига пропал в волнах.

Третьим поднялся Виров.

- Сиди, - оттолкнул балтийца матрос Наджми. - Очередь, значит, наша. - Он, как и Зига, глянул на Нюту, пригнулся, шагнул за борт.

Виров снова поднялся.

- Сиди, - оттолкнул балтийца товарищ Ли. И тоже взглянул на Нюту.

Потом в воду прыгнул минёр Иванов, затем торпедист Печенега.

Через час в лодке остались Виров и Нюта.

Ещё через час лодка пошла ко дну.

Ещё через час Виров вынес Нюту на берег.

Но как это было - Нюта не помнит. Оказавшись в воде, девочка какое-то время плыла сама.

- Вот так. Молодец! - подбадривал Нюту балтиец. - Что нам залив, мы море с тобой осилим.

Потом девочка заметно устала. Взмахи рук стали реже, было трудно дышать. Виров стал придерживать Нюту.

- Отдохни, отдохни, братишка.

Потом Нюта потеряла сознание.

И вот берег. Когда Нюта открыла глаза, она увидела над собой незнакомые лица. Кто-то грубо толкнул её сапогом. Рядом в изодранной в клочья тельняшке, с разбитой губой, уже без повязки на раненом лбу, стоял, едва держась на ногах, балтиец. Виров был связан.

"Белые!" - поняла Нюта.

СПИНОЙ К ОБРЫВУ, ЛИЦОМ К ВРАГАМ

Белые пригнали Нюту и Вирова в маленький рыбацкий посёлок. Втолкнули в какой-то дом.

Вскоре сюда же пришёл офицер. Глянула Нюта - вздёрнутый нос, шрам через щёку, свиные глазки.

Перед Нютой стоял Щербацкий. Но не поручик, а уже капитан. Видно повышен в чине.

- А-а... - протянул Щербацкий. Он подошёл к балтийцу, дал зуботычину: - Документы, значит, тебе? У, быдло. Красная сволочь!

Шагнул к Нюте, сдёрнул перчатку, стал больно хлестать по лицу.

- Большевистский змеёныш. - Ткнул пальцем себе на щёку, на шрам: Узнала - твоя работа!

Сутки Нюту и Вирова продержали в избе. А через день туманным утром их вывели к морю.

И вот Нюта и Виров стоят на круче. Спиной к обрыву, лицом к врагам.

Утро. Бьют волны внизу о камни. Туман застилает берег.

Верёвки впились в упругие мышцы матроса, обвили Нюту ужом-змеёй.

В шеренге застыли солдаты. Рядом Щербацкий стоит с наганом в руке.

Минута - и грянет: "Пли!"

Нюта прижалась к балтийцу.

- Братишка, братишка... - шепчет матрос. - Оно ведь совсем не страшно. Вот так! По-морскому гляди, братишка...

Смотрят дула совиным глазом. Секунда - и грянет: "Пли!" Нет. Нюте совсем не страшно. То есть страшно, конечно. Но Нюта без робости смотрит вперёд.

"Жизнь не проходит даром, - доносится до Нюты далёкий голос. - Мы опускаем головы, но лишь для того, чтобы снова их гордо и смело поднять над миром. Мы приспускаем свои знамёна, но лишь для того, чтобы с новой силой взметнуться им в небо".

- Да здравствует Советская власть! - перекрывая далёкое, врывается в сознание девочки голос Василия Вирова. - Да здравствует Красный Балтийский флот!

- Да здравствует Красный Балтийский флот! - повторяет бесстрашно Нюта.

- Молчать! - разъярённо кричит Щербацкий. Он подбегает к балтийцу и Нюте. - Красная сволочь! Молчать! - Щербацкий бьёт по лицу матроса. Потом наклоняется к Нюте.

- Назад! - остервенело кричит матрос. - Назад! - Он становится между Щербацким и девочкой. Грудь балтийца, как мехи, раздувается. Верёвки впиваются глубже в тело. Мышцы твердеют, как сталь.

И вдруг - слышится лёгкий хлопок. Словно нитки, летят верёвки. Руки свободны. Секунда. Удар. Пудовый удар, смертельный удар - прямо в свиные глазки.

Щербацкий без крика валится с ног. Виров хватает Нюту и прыгает с кручи вниз.

Сверху стреляли. Сверху неслись проклятья.

Море спасло матроса. По-матерински туман укрыл.

ГЛЯНУЛО СОЛНЦЕ

Виров плыл, стараясь держаться ближе к берегу. Плыл на восток. Плыл долго, пока не иссякли силы. Тогда он вышел опять на берег. Они бежали с Нютой по мокрому от брызг и тумана песку. Потом поднялись на приморские кручи. Виров вытер лоб и лицо ладонью, глянул на Нюту и как-то совсем по-детски виновато и счастливо заулыбался.

Дул ветер. Всё так же бурлило море. Бежали волны. Лебедиными крыльями били в песок. Глянуло солнце. Бесшумно прощался с водой туман.