Сергей Алексеев - Собрание сочинений (Том 3)

- Рядом! - дружно в ответ солдаты.

Смотрит генерал на солдат, на лица, на ордена. К одному, к другому:

- Сталинградец?

- Сталинградец!

- Сталинградец?

- Сталинградец!

Снова солдат понравился:

- Сталинградец?

- Так точно, товарищ командующий.

Посмотрел на орден. Опять на солдата. Признал солдата.

- Никак, орден тебе вручал?

- Так точно, товарищ командующий.

Похлопал Чуйков солдата по плечу, посмотрел на него внимательно. Гимнастёрка. Пилотка. Ремень. Строен солдат. Подтянут.

- Хорош, - хвалит Чуйков. - Хорош. Гвардеец. Сталинградский орёл!

Сказал про орла, глянул на ноги. На гвардейские ноги. Истрепались, исхлестались на дальних дорогах солдатские сапоги. Вот-вот - и совсем развалятся.

Вслед за генералом Чуйковым посмотрел и ротный на солдатские сапоги, посмотрел и взводный. Старшина из хозяйственной части глянул: да, не гвардейские сапоги.

Обратился генерал Чуйков к солдату с укором:

- Что же это у тебя, брат, сапоги такие? Дрянь сапоги!

Повернулся к офицерам, к старшине и им:

- Дрянь сапоги.

- Так точно, дрянь, - ответили офицеры.

- Так точно, дрянь, товарищ командующий, - ответил старшина.

Все повернулись, смотрят на солдата. Вытянулся солдат по команде "смирно". И вдруг:

- Никак нет, товарищ генерал.

- Что никак нет? Дрянь, говорю, сапоги.

- Никак нет. Отличные сапоги, товарищ командующий, - опять о своём солдат. Подтянулся, руки по швам: - Сталинградские, - произнёс.

- Так точно, товарищ генерал, - подтвердили ротный и взводный, сталинградские.

- Не желает менять, - сказал старшина.

- Сталинградские?!

Улыбнулся Чуйков, улыбнулись другие солдаты.

- Ну что ж, шагай, молодец, - произнёс Чуйков.

- Слушаюсь, - ответил солдат, хлопнул рукой по голенищам сапог, сказал: - Разрешите доложить: до Берлина хватит.

Тронулась рота в путь. Посмотрел генерал Чуйков вслед солдатам, на бодрый вид, на твёрдый шаг, произнёс:

- До Берлина? Если надо, дальше нашей силы хватит.

"АХ!"

Дюринсгоф - один из маленьких городков недалеко от Берлина. Не ожидают здесь русских, не верят в стремительный наш прорыв.

И вдруг, как снег на голову, оказались у городка советские танки. В короткой схватке разбили они зацепившихся здесь фашистов. Проходят по городу танки.

Отбросили танкисты бронированные люки, выглядывают, смотрят на улицы. В одной из машин лейтенант Андрей Мельник. Проходят танки по улицам вдоль домов. Читает Мельник вывески на зданиях и магазинах: "Аптека", "Хлеб", "Идеальное молоко". А вот и ещё одна вывеска: "Телефонная станция".

Прочитал лейтенант, что-то в уме прикинул.

- Стой! - крикнул механику.

Притормозил танк, чтобы другим не мешать, отъехал в сторону.

Вышел из танка лейтенант Мельник, побежал к телефонной станции. Бежит, что-то озорное, видать, придумал. Уж больно лукаво глаза блестят.

Вошёл Мельник в помещение станции. У аппаратов сидят две девушки-телефонистки. Увидели телефонистки советского офицера. Обе:

- Ах!

И тут же упали в обморок.

- Не бойтесь! - кричит лейтенант. - Не бойтесь!

Подошёл к одной, подошёл ко второй, привёл и одну и вторую в чувство. Открыли телефонистки глаза, смотрят искоса на советского лейтенанта.

Улыбнулся Мельник, говорит по-немецки. А надо сказать, что знал он немецкий язык отлично:

- Соедините меня, любезные медхен (то есть девушки), с Берлином.

Только сказал, как телефонистки снова:

- Ах!

И снова упали в обморок.

Пытается лейтенант Мельник опять привести их в чувство. Не получается. Не приходят телефонистки в себя. В глубоком лежат испуге. Подумал-подумал Мельник, решил сам вызывать Берлин. Попробовал, и сразу удача. Послышался в трубке голос:

- Слушает вас Берлин.

- Примите телефонограмму, - говорит Мельник.

- Готова к приёму, - отвечает берлинская телефонистка.

Диктует Мельник:

- Коменданту Берлина генералу Вейдлингу. Записали? - спрашивает у телефонистки.

- Записала, - отвечает телефонистка.

- Ожидайте в Берлине. Скоро будем. Готовьте квартиры. Записали?

- Записала, - отвечает телефонистка.

- С гвардейским приветом, - продолжает диктовать лейтенант. Телефонограмму передал командир взвода советских танков лейтенант Мельник.

Только произнёс лейтенант эти слова, как в трубке:

- Ах!

И замолчала трубка.

- Алло! Алло!

Не отзывается трубка.

Ясно лейтенанту, что и в Берлине медхен тоже упала в обморок.

Сдвинул лейтенант на затылок танкистский шлем. Улыбнулся, побежал к выходу. Вернулся к своим.

- Что там? - обратились к нему с вопросами.

Улыбнулся танкист лукаво:

- Да так... Знакомой одной звонил.

ШТУРМОМ ОСИЛЯТ НЕБО

С запада, с севера, с юга движутся войска к Берлину. На десятки километров вокруг полыхает гигантская битва. В центре Европы сошлись две силы. Кипит земля, как огонь, как лава, клокочет, как сталь в мартенах.

От разрывов снарядов, от мин, от "катюш", от бомб загорелись кругом леса. Полыхает земля пожаром. Во многих местах фашисты и сами леса подожгли. Как барьер, как стена, поднимается пламя. Дым застилает землю. Горным хребтом на пути встаёт.

Трудно в огне солдатам. И всё же рвутся вперёд солдаты. Наступают советские чудо-богатыри.

Места под Берлином ровные, низкие. Пересекли равнину ручьи и реки. Расчертили карту кругом каналы. Берега каналов и рек в железо, в бетон одеты. Стеной отвесной на два-три метра ушли к воде.

Возникли на пути у советских войск новой преградой каналы и реки. Пролегли нескончаемой западнёй.

Трудно солдатам. И всё же рвутся вперёд солдаты. Сокрушают они преграды. Штурмуют каналы, реки. Наступают советские чудо-богатыри.

На защиту Берлина бросили фашисты свои лучшие силы. В числе отборных фашистских войск личные дивизии Гитлера, дивизии "Викинг", "Бранденбург", "Богемия", "Мёртвая голова".

В бой смертельный, в бой последний идут фашисты. За рядом погибших поднимается новый ряд.

- Все на защиту Берлина!

- Все на защиту Берлина!

В доты оделась земля под Берлином. В латах бетонных стоит Берлин.

Трудно солдатам. И всё же рвутся вперёд солдаты. Наступают советские чудо-богатыри. Нет для советских солдат невозможного, нет для солдат преграды.

Если надо - море пешком перейдут.

Если надо - землю насквозь пройдут.

Если надо - штурмом осилят небо!

В ИМПЕРСКОЙ КАНЦЕЛЯРИИ

В центре Берлина огромное мрачное здание. Целый квартал занимало здание. Это имперская канцелярия - ставка Адольфа Гитлера.

Сотни комнат находились в имперской канцелярии, сотни окон, множество лестниц, коридоров, просторных залов. Но не здесь, не в этих комнатах, этих залах, а глубоко под ними, в мрачном и глухом подземелье, в 16 метрах от поверхности земли, вдали от света, от солнца находился фюрер фашистской Германии.