Надежда Ивакина - Основы судебного красноречия (риторика для юристов). Учебное пособие 2-е издание

Судебно-медицинская экспертиза, отвечая на вопрос о шансах на жизнь Волкова при условии оказания ему своевременной помощи, ответила, что, хотя благополучный исход при травмах такого типа гарантировать нельзя, были все основания надеяться на выздоровление потерпевшего.

Таким образом, ответственность за трагический исход ложится в определенной степени и на представителя самой гуманной в мире профессии! Я считаю, что необходимо вынести частное определение по этому вопросу, мимо этого пройти нельзя.

Заканчивая свою речь, я хочу выразить уверенность в справедливости того приговора, который вы вынесете моей подзащитной. Она должна быть на свободе, она должна заботиться о своем малолетнем сыне, воспитывать его. Мера ее вины не столь значительна, чтобы была необходимость направлять ее в исправительную колонию. Я прошу вас, товарищи судьи, определить Васильевой по ст. 110-й УК РСФСР наказание, не связанное с лишением свободы.

Товарищи судьи!

Прокурор и два общественных обвинителя единодушны в требовании смертной казни для Ивана Далмацкого. Ее добивается и потерпевший - отец погибшего Игоря Иванова. Об этом же просят в своих решениях собрания общественности. Видите, сколь велик накал страстей, разгоревшихся вокруг дела, по которому ваше решение уже не за горами. А тут еще и газетная корреспонденция, к сожалению, очень далекая от объективного освещения отдельных фактов и в целом всего события смерти Иванова.

Я сознательно делаю упор на эмоциональную сторону обстановки, в которой приходится осуществлять защиту Далмацкого. Житейски она может быть понята. Погиб человек, едва начавший сознательную жизнь, погиб нелепо. Неудивительно, что все, кто хорошо знал Игоря, больно переживают утрату и требуют возмездия. «Смерть за смерть», - сказал один из уважаемых обвинителей. Но ведь этот клич не новый. Он более чем старый и более чем непригодный для правосудия. Лучшим тому доказательством служит наш Уголовный кодекс, предусматривающий за убийства самые разнообразные, иногда мягкие виды наказания. Правда, Кодекс допускает и смертную казнь, но как исключительную меру наказания, когда речь идет об умышленном убийстве при так называемых отягчающих обстоятельствах. Установлено ли отягчающее обстоятельство в действиях Далмацкого? Далмацкому действительно предъявлено обвинение в убийстве Иванова из хулиганских побуждений, то есть при отягчающих обстоятельствах. Но он, полностью признавая, что причинил смерть Иванову, решительно протестует против приписанных ему хулиганских мотивов и умысла на убийство. Как у следователя, так и в суде он неизменно утверждал, что ранил Иванова, защищаясь от нападения. В сущности, это и есть главный, если не единственный вопрос, ответ на который решит судьбу Далмацкого. Разрешите мне сжато воспроизвести детали дела, как они вытекают из следственного производства и из судебного разбирательства.

1 мая 1965 года в Петродворце после праздничной демонстрации Игорь Иванов со своим приятелем Александром Еременко, обвиняемым по этому делу в злостном хулиганстве, и с другими молодыми людьми собрались на квартире Семашко, где пили коньяк. В пирушке участвовали и девушки - Ангелина Красовская и другие. Около 20 часов, как записано в обвинительном заключении, «указанная компания покинула квартиру Семашко». Игорь Иванов, Еременко, или, как его называли корреспонденты, «Саша», и Ангелина Красовская направились к Ивановым, где Игорь сменил свою ученическую форму на праздничную одежду. Затем все трое возвратились на улицу и пошли на вокзал, рассчитывая встретить там остальных гостей Семашко. Побродив по перрону, Еременко, Иванов и Красовская вошли в четвертый вагон электропоезда № 606, прибывшего из Ораниенбаума, и двинулись вдоль вагона к переднему тамбуру. Все происшедшее дальше имеет столь важное значение для истины, что я попрошу позволения во имя точности воспользоваться текстом обвинительного заключения. Вот что там написано:

«В переднем по ходу поезда тамбуре этого же вагона ехали братья Далмацкие, которые сели в электропоезд в 22 часа 23 минуты на станции Старый Петергоф, возвращаясь в Ленинград.

Еременко А.В., Красовская А.Р. и Иванов И.Н. направились в передние вагоны. Еременко вошел в передний тамбур, где находились браться Далмацкие. Красовская шла вслед за Еременко по вагону, а Иванов И.Н. остановился и вступил в разговор с сидящими в вагоне слева по ходу поезда незнакомыми гражданами Павловым И.П., Пироженко А.Г., Даниловым В.П., Сидоренко Т.В., Михайловым Т.П.

Как показал обвиняемый Еременко, когда он вошел в указанный тамбур вагона, стоящий слева по ходу поезда Далмацкий В.Е. взял его за левую руку. Еременко из хулиганских побуждений нанес сильный удар кулаком в лицо Далмацкому В.Е., хотя оснований для нанесения удара не было. Далмацкий в результате этого удара упал на пол, из носа у него пошла кровь. Вошедшая в тамбур Красовская А.Р., увидев, что Далмацкий И.Е. помогает подняться с пола Далмацкому В.Е., у которого было окровавлено лицо, а Еременко, стоя в угрожающей позе около двери, ведущей на переходную площадку переднего по ходу поезда вагона, выражается нецензурными словами в адрес Далмацких, водворила разбушевавшегося хулигана Еременко в вагон, попросила Далмацких не ссориться, дала свой носовой платок Далмацкому В.Е. вытереть с лица кровь и вошла в вагон, направившись к Иванову И.Н. и Еременко А.В., стоявшим около указанной компании».

Прервем на минуту чтение этого документа, пусть не очень литературно, но предельно ясно излагающего с позиций обвинения завязку гибели Игоря Иванова. Нашли ли вы здесь хоть ничтожные признаки хулиганского поведения Ивана Далмацкого? Искать же их абсолютно необходимо. Ведь речь идет о смертной казни человека, обвиняемого в убийстве именно из хулиганских, а не из других побуждений. Искать их необходимо и потому, что антиобщественное лицо хулигана и мотивы его поведения проявляются не только в предательском ударе ножом, но и в предшествующих ему многих других волевых актах, по которым мы можем судить о склонности личности к грубому нарушению общественного порядка и к проявлению явного неуважения к обществу, без чего нет хулиганских мотивов и самого хулиганства. Вернемся к фактам.

Следователь установил, что разбушевавшимся хулиганом был вовсе не Иван Далмацкий, а товарищ погибшего Иванова - ныне подсудимый - Александр Еременко. Это он без всяких поводов со стороны 17-летнего Владимира Далмацкого, брата подсудимого, исколотил Владимира, свалил его на пол и разбил ему лицо в кровь. Это он, Еременко, стоя в угрожающей позе, то есть готовый возобновить нападение, оскорблял братьев Далмацких отборной нецензурной бранью. Можно ли придумать лучший повод для старшего Далмацкого, если бы он был хулиганом, продолжать драку? Но Иван и не помышлял ни о мести за избитого брата, ни о ссоре с кем-либо. Как пишет следователь, он лишь помог подняться сбитому с ног брату и больше решительно ничего не делал. Хулиган редко обходится без площадной брани, без нецензурных слов, что в данном частном случае и проявилось в поведении Еременко, но отнюдь не Далмацкого. Ведь, как говорила Красовская, Еременко вылил на Далмацких ушат сквернословия, а Иван и рта не раскрыл.