Надежда Ивакина - Основы судебного красноречия (риторика для юристов). Учебное пособие 2-е издание

Неприятно поразили высказывания юристов: Мой подзащитный Сафронов / не создавал криминальной ситуации / не создавал // . И еще: Эти вопросы / не входили в его компетентность // . Проверим значение этих слов по словарю паронимов. Криминальный (лат.) - 1) уголовный, преступный; 2) относящийся к преступлениям. В первом примере надо было употребить пароним криминогенный (греч.) - «порождающий преступления», «способствующий совершению преступления». Во втором случае неправильно выбрано слово компетентность , так как оно обозначает «обладание знаниями, позволяющими судить о чем-либо, высказывать авторитетное мнение». Здесь нужен был пароним компетенция - «круг полномочий какого-либо учреждения или лица».

Довольно часто юристы путают паронимы предоставить - представить, завышенные - повышенные, вина - виновность [14] Подробно об этом см.: Ивакина Н.Н. Паронимы в речи юриста // Правоведение. 1991. № 1; Ее же. Профессиональная речь юриста. М., 1997. С. 131-138; Питерцев С.К. Составление обвинительного заключения: Учеб. пособие. Л., 1981. С. 31. ; особенно часто вместо юридических терминов виновность , виновен используются их паронимы вина , виноват. Ответственно относились и относятся к употреблению этих слов талантливые ораторы, например: Н.П. Карабчевский (см. с. 192), Н.И. Холев (см. с. 102), И.М. Кисенишский (см. с. 115), А.С. Экмекчи (см. с. 131) и др.

2. Неточность создается и недоговариванием суффикса -ся в паронимах - возвратных причастиях: Федоров схватил первую попавшую трубу / и / нанес удар // . Или: Согласно документам / имеющим в деле / я прошу / удовлетворить просьбу //. Или : Лицо / находящее за рулем в нетрезвом состоянии / является потенциальным преступником // (надо: попавшуюся или попавшую под руку, имеющимся, находящееся).

Понятийная точность нарушается в результате небрежного обращения с частицей не (в результате ее пропуска): Человек должен поступать так / чтобы не причинять зла другим / позволять себе быть только / потребителем / благ и радостей // . Или: Прошу вас / определить / в отношении моего подзащитного / наказание по части первой статьи 112 УК / не связанное с лишением свободы / и передачей его на поруки / и перевоспитание коллектива // . Или: Штурман / сегодня несет ответственность / за соблюдение / установленного правилом / прямого режима полета / и точность самолетовождения // (надо: не позволять; прошу передать его на поруки; за несоблюдение и неточность). Еще пример: Все это не может сказываться / отрицательно / и сказывается отрицательно / как правило на поведении / несовершеннолетнего / подростка // (надо: не может не сказываться ).

Неточно выражают мысль высказывания, засоренные лишними, «любимыми» словами и словосочетаниями: ну, значит, в общем-то, что ли, так сказать, как говорится, если можно так сказать, будем так говорить, как бы и др. «У одного, - писал П.С. Пороховшиков, - только и слышно: так сказать, как бы сказать, как говорится, в некотором роде, все ж таки; это последнее слово… само по себе далеко не благозвучное, произносится с каким-то змеиным пошипом, другой поминутно произносит: ну… третий между каждыми двумя предложениями восклицает: да ! - хотя его никто ни о чем не спрашивает…» [198. С. 31-32].

Из-за таких слов-сорняков, как что ли, будем так говорить, четко сформулированная мысль становится неточной, приблизительной; оратор словно кается в неумении точно выражаться. Модное слово в общем-то также не позволяет выразить мысль точно, определенно. А на суде нужно говорить по каждому делу не «в общем-то», а конкретно! Кроме того, бесконечно повторяемое слово отвлекает слушающих от содержания речи и вызывает желание сосчитать, сколько раз выступающий произнесет любимое слово, совершенно ненужное. П.С. Пороховщиков рассказывает о том, как прокурор, обвиняя шорника в непреднамеренном убийстве, три раза употребил в паузах слово хорошо. «Невольно думалось, - пишет автор, - человека убили, что тут хорошего».

С чьей-то легкой руки стало модным употреблять слова как бы, которые не позволяют точно определить действие или состояние: Вы как бы признаете себя виновным частично? Или: Вы как бы попали случайно в эту компанию? Прокурор говорит: Он является как бы организатором этого деяния. Или еще пример: Родители как бы переехали в другой город. Слова как бы не несут информации; воспринимаются они как словесный мусор, к тому же выражают мысль неточно. Так и хочется спросить: Так был он организатором или нет? Ведь от этого зависит правовая квалификация деяния. И почему как бы переехали? Можно или переехать, или не переехать. Как бы переехать нельзя. «Костылями хромого оратора» назвал такие слова Е.А. Матвиенко [142. С. 116].

Неточность речи всегда возникает при употреблении иноязычных слов без учета их значения. Так, судья пишет в решении: С учетом девальвации выплатить… А надо было: с учетом инфляции, т.е. с учетом «обесценивания бумажных денег». Девальвация же - это «официальное снижение курса бумажных денег по отношению к золоту или уменьшение золотого содержания денежной единицы».

Нередко легитимный употребляют вместо слова законный. Однако легитимация - это: 1) признание или подтверждение законности какого-либо права или полномочия; 2) документы, подтверждающие это право или полномочие; 3) по буржуазному праву - узаконение. Налицо смешение паронимов законный - узаконяющий .

Довольно часто слово апробировать употребляют в значении опробовать: Эти методы работы неоднократно апробированы; детали апробируем в процессе работы; была проведена апробация и т.д. Да, слова апробировать и опробовать созвучны, но не имеют ничего общего в значении: апробировать (лат. approbare) - одобрять, утверждать; опробовать - подвергнуть испытанию, прежде чем начать использовать. Значит, в приведенных примерах нужны слова опробованы (проверены), опробуем (проверим), проверка (опробование).

Об опасности неточного словоупотребления предупреждал А.А. Ушаков: «Неточное слово в праве - большое социальное зло: оно создает почву для произвола и беззакония» [15] Ушаков А.А. Очерки советской законодательной стилистики. Пермь, 1967. .