Анджела Галлоп - Когда собаки не лают. Путь криминалиста от смелых предположений до неопровержимых доказательств

Анализы показали, что кровь внизу штанин джинсов Линетт и на ее правом носке принадлежала той же группе, что и у Анджелы Псайла, но не могла принадлежать никому из пятерых изначальных подозреваемых. Этот результат, как полагала полиция, подтверждал слова Псайла о том, что она присутствовала в момент совершения нападения и получила травму. Вместе с тем теоретически кровь могла принадлежать и любому британцу с таким же сочетанием групп крови – оно имелось у каждого 3800-го. В то время подобная вероятность считалась достаточным совпадением по группе крови, хоть и не особо впечатлила бы сегодня нас, привыкших к тому, что установленный с помощью экспертизы ДНК-профиль встречается не чаще, чем у одного человека на миллиард.

Хоть в 1988 году ДНК-экспертиза и была в зачаточном состоянии, в исследовательской лаборатории ЭКС в Олдермастоне применили новую методику, разработанную, чтобы отличить мужскую ДНК от женской. Что меня поразило в изначальных криминалистических отчетах, так это то, что в чужеродной крови на джинсах и носке Линетт было обнаружено присутствие Y-хромосомы. Таким образом, эта кровь должна была непременно принадлежать мужчине – у мужчин половые хромосомы обозначаются как XY, в то время как у женщин – XX. А это означало, что кровь не могла принадлежать Псайла, если, конечно, не была каким-то образом перемешана с мужской. Тем не менее на это обстоятельство, судя по всему, никто не обратил внимания – возможно, потому, что оно противоречило ожиданиям либо же ученые попросту не до конца доверяли результатам, полученным с помощью новой методики. Каким бы ни было объяснение, закрывать глаза на зацепку – всегда плохая идея, потому что она никогда не появляется просто так.

Полиция попала под шквал критики не только за участие в ошибочном осуждении трех мужчин, но и потому, что так и не смогла найти настоящего убийцу или убийц. Вместе с тем полицейские пытались раскрыть это дело и продолжали исследование чужеродной крови с появлением каждой новой методики ДНК-экспертизы – думаю, отчасти это было связано с надеждой найти что-то, что подтвердит их правоту по поводу изначальных подозреваемых. В этом плане дело было любопытно тем, как отражало историю развития ДНК-экспертизы. Для ее проведения на момент первоначального расследования требовалось довольно большое количество крови. Многолокусный [31] Методы генотипирования бактерий. анализ, проведенный ЭКС в Бирмингеме, а затем и однолокусный, выполненный компанией Cellmark, оказались безуспешными из-за того, что для них требовалось больше крови, чем имелось.

В 1992 году солиситор, выступавший от имени одного из подозреваемых, поручил лаборатории ЭКС в Олдермастоне проведение ДНК-экспертизы по новой методике под названием «Метод полимеразной цепной реакции» (ПЦР). За счет репликации [32] Копирование данных из одного источника на другой (или на множество других) и наоборот. При репликации изменения, сделанные в одной копии объекта, могут быть распространены в другие копии. извлеченной ДНК результаты (в соответствии с системой групп крови HLA) можно было получить из образцов гораздо меньшего объема, чем требовалось ранее. Однако исследование снова ничего не дало. В 1996 году метод ПЦР был применен во второй раз – для крови на обоях рядом с телом в рамках анализа коротких тандемных повторов (КТП), который применяется в криминалистике и по сей день. Но и в этот раз ничего установить не удалось. В 1997 году тот же анализ, примененный к джинсам Линетт, также не дал никакого полезного результата. А когда анализ ПЦР был применен для ее правого носка и обоев из спальни и гостиной, единственный полученный успешный результат показал, что кровь на носке принадлежала ей.

В ходе изучения отчетов стало ясно, что расследованию препятствовал ряд факторов. Один из них заключался в том, что никто не удосужился тщательно изучить следы крови, обнаруженные в квартире, и попытаться понять, о чем они говорили на самом деле. Когда же мы сосредоточились на следах крови, перед нами выстроилась до боли очевидная картина, послужившая основой для собственного расследования. И, кстати, именно чужеродная кровь стала нашей первой целью.

Очевидно, ДНК-профиль чужеродной крови мог бы помочь установить, кому она принадлежала. Если бы нам по-настоящему повезло, мы могли бы даже найти совпадение в национальной базе данных ДНК, которая теоретически могла содержать нужный ДНК-профиль, хоть ее и начали составлять лишь в 1995 году, когда после убийства прошло уже немало времени. Кроме того, характер распределения чужеродной крови мог бы помочь понять, была ли она действительно как-то связана с убийством или же не имела к нему вообще никакого отношения. Так, к примеру, она могла принадлежать кому-то, кто попросту бывал в этой комнате раньше.

С каждым новым анализом ДНК, проведенным в ходе первоначального расследования, из джинсов и носка Линетт приходилось вырезать фрагменты с новыми образцами крайне ограниченного количества чужеродной крови и каждый раз понапрасну. В конечном счете еще до того, как мы взялись за это дело, было решено, что любые дальнейшие анализы крови с места преступления должны проводиться с соблюдением строгого регламента. Была создана общественная комиссия из местных жителей, которой должны были помогать два эксперта по ДНК – криминалист ЭКС по имени Питер Джилл и профессор из Германии Бернд Брикманн либо его помощник Стив Рэнд. Именно они выработали стратегию, касающуюся проведения любых анализов в будущем. Поскольку для анализов оставшегося небольшого количества потенциально чужеродной крови – в особенности на джинсах и носке Линетт – нам требовалось получить одобрение и общественной комиссии, и обоих экспертов по ДНК, этот процесс был чрезвычайно долгим и медленным. С другой стороны, хорошо, что эти вещи удалось сохранить.

Другая серьезная проблема с первоначальным расследованием состояла в том, что полиция практически полностью сосредоточилась на поиске и анализе отпечатков пальцев в ущерб всем остальным возможным следам. Очевидно, после обнаружения тела Линетт в квартире побывало огромное количество людей, но все равно оставалась немалая вероятность того, что полиции удастся обнаружить отпечаток окровавленного пальца, что, разумеется, имело бы огромное значение. Так что заинтересованность сотрудников полиции в поиске отпечатков пальцев можно было понять. Увы, они практически везде распылили реагент под названием «Нингидрин», применяющийся для проявления скрытых отпечатков пальцев, то есть невидимых невооруженных глазом, а это вещество разрушает ДНК, делая ее бесполезной для экспертизы.