Филипп Гут - Свидетель века. Бен Ференц – защитник мира и последний живой участник Нюрнбергских процессов [litres]

Первым главным обвинителем в обоих трибуналах был южноафриканский эксперт по международному праву Ричард Голдстоун. Совмещение должностей обеспечивало единую практику, а также экономило затраты и по возможности спасало жизни. Выполнять такие обязанности было небезопасно. Однажды Бен ехал с Голдстоуном в Гаагу на бронированном автомобиле, и водитель мчался, словно по гоночной трассе. Голдстоун объяснил, что его водитель должен всегда ездить с бешеной скоростью, чтобы свести к минимуму риск нападения.

Около 1996 года Бен едва не принял предложение о работе, связанной с геноцидом в Руанде. Во время международной конференции в Париже новый министр юстиции Руанды Фаустин Нтезирьяйо, именуемый «Джо-Джо», пригласил Бена приехать в Кигали и проконсультировать правительство относительно того, как поступить с бесчисленным множеством преступников. Бен сказал министру, что сначала должен посоветоваться с женой. Он рассказал Гертруде о предложении и спросил, не хочет ли она сопровождать его. Гертруда спросила, что их там ждет, и Бен ответил: «Сто тысяч убийц». Ответ был честный, но не успокаивающий. «Ты с ума сошел?» – воскликнула Гертруда и настоятельно отговорила его от поездки. Бен не стал противиться ее «мудрому решению».

Специальные трибуналы по преступлениям против человечности, совершенным в бывшей Югославии и Руанде, Бен считал «важными шагами вперед». Но они были временными и имели ограниченную юрисдикцию. «Чтобы избежать неприкосновенности от судебного преследования, которой главы государств и другие лица пользовались в прошлом, все члены правительства должны знать, что в будущем они будут нести ответственность за свои преступления», – считал Бен. Постоянно действующий суд необходим для того, чтобы привлекать к ответственности политических преступников, «когда и где бы они ни находились».

«Долгое время я был одиноким вопиющим в пустыне», – говорит Бен о своей десятилетней борьбе за создание Международного уголовного суда. Но в начале 1990-х годов начались некоторые подвижки. Организация «Международная амнистия» разместила в «Нью-Йорк Таймс» объявление на целую полосу с призывом создать такой суд и вносить пожертвования. К кампании присоединились «Хьюман Райтс Вотч» и другие неправительственные организации (НПО). В продвижении этой идеи особенно преуспел Уильям Р. Пейс, исполнительный директор организации «Всемирное движение федералистов». В созванной им Коалиции за Международный уголовный суд (CICC) собралось множество участников. «Центр мира Пейс» Бена также участвовал вместе с Комитетом бывших обвинителей Нюрнбергских процессов. Их усилия поддерживали различные правительства. Но, в конце концов, Бен остался свободолюбивым и независимым одиноким борцом. Поэтому Пейс в шутку назвал его НПИ – «неправительственным индивидуалистом».

Это не означало, что Бен не поддерживал неправительственные организации, когда они в нем нуждались. Так было в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке в 1997–1998 годах. В связи с тем, что число активистов, слушавших дискуссии соответствующих органов на балконе, значительно возросло, ООН прекратила свою практику распространения официальных документов среди неофициальной аудитории. Однако без этих документов было невозможно следить за дебатами. «Я был в бешенстве, – вспоминал Бен. – Я направился в офисы высшего руководства Генерального секретаря Кофи Аннана, где меня остановил обычный охранник. Я объяснил ему ситуацию, выписал чек на 500 долларов и попросил передать чек Генеральному секретарю. Эти деньги должны были покрыть расходы на соответствующие документы, в которых нуждались НПО. Через несколько минут охранник вернулся и объявил, что все документы готовы к немедленному использованию. Он не вернул чек». Бен знал, что Аннан был на его стороне, «но если колесо немного смазать, оно крутится быстрее».

В любом случае вопрос создания международного суда приобретал все большую актуальность. В 1996 году Генеральная Ассамблея ООН учредила подготовительную комиссию для разработки проекта договора. Начало этому процессу положила резолюция, представленная Карибским островным государством Тринидад и Тобаго в 1989 году. В ней содержалось поручение Комиссии международного права, состоящей из 34 членов, изучить вопрос о путях создания Международного уголовного суда. Безымянными соавторами тогдашнего премьер-министра, а затем президента Тринидада и Тобаго Артура Н. Р. Робинсона были Бен и профессор международного права Роберт Курт Вётцель. Теперь, семь лет спустя, начинался решающий этап.

Президент США Билл Клинтон лично содействовал осуществлению этой инициативы. «До конца века мы должны создать постоянно действующий международный уголовный суд, который будет наказывать за самые серьезные нарушения международного [56] В выступлении Клинтона определение «международное» применительно к термину «гуманитарное право» не обнаружено. гуманитарного права», – заявил он 22 сентября 1997 года Генеральной Ассамблее ООН. Дэвид Дж. Шеффер, занимавший недавно созданную должность посла США по особым поручениям по вопросам военных преступлений в Госдепартаменте во время второго срока Клинтона с 1997 по 2001 год, подтвердил позицию правительства в своей речи в Центре Картера 13 ноября. США будут постоянно поддерживать «справедливый, эффективный и действенный суд». Это существенно важно для его функционирования. Ведь история показала, что новые международные институты могут потерпеть неудачу без убедительной вовлеченности со стороны Соединенных Штатов – «как Лига Наций».

Однако доклад, представленный Подготовительной комиссией в апреле 1998 года, все еще изобиловал «подавляющими разногласиями». Пункты, по которым не было достигнуто соглашение, были заключены в проектах в квадратные скобки. «Была как минимум тысяча – да, тысяча – таких разногласий», – вспоминал Бен. Этот доклад послужил основой для Римского статута, который, словно небольшое дипломатическое чудо, был принят 17 июля 1998 года после пятинедельной конференции в итальянской столице. Он является официальным учредительным документом Гаагского суда и определяет четыре тяжких международных уголовных преступления: геноцид, преступления против человечности, военные преступления и агрессия.

Именно за это Бен со всей страстью боролся почти полвека. Было полностью справедливо, что он – в сопровождении Гертруды – посетил конференцию в качестве гостя. Дипломаты и политики приветствовали его как живой символ Нюрнбергского процесса. В короткой речи он поблагодарил их за оказанную честь и объяснил, что приехал в Рим, чтобы «говорить за тех, кто не может говорить, – за жертв ужасных преступлений». Он призвал делегатов последовать примеру Нюрнберга: «Время пришло, пора действовать!» Они разразились бурными аплодисментами. «Мою жену переполняла гордость», – вспоминал Бен.