Александр Борисов - Комментарий к Федеральному закону от 26 декабря 1995 г. №208-ФЗ «Об акционерных обществах» (постатейный; издание четвертое, переработанное и дополненное)

согласно этим нормам основное общество, имеющее право давать дочернему обществу обязательные для него указания, в том числе по договору с ним, отвечает солидарно с дочерним обществом по сделкам, заключенным последним во исполнение таких указаний. Основное общество может быть привлечено к субсидиарной ответственности по долгам дочернего общества, если по его вине наступит несостоятельность (банкротство) дочернего общества;

согласно комментируемой статье ответственность основного общества по долгам дочернего общества в случаях несостоятельности (банкротства) последнего, а также причинения убытков дочернему обществу может наступать лишь при наличии вины основного общества (ст. 401 ГК РФ).

Необходимо также отметить, что согласно правовой позиции, изложенной в определении КС России от 15 ноября 2007 г. № 846-О-О [153] СПС. , положения п. 3 комментируемой статьи, регулирующие такие отношения между основным и дочерним обществами, которые позволяют основному обществу влиять на деятельность дочернего общества при определенных обстоятельствах, направлены на защиту интересов дочернего общества от произвольных указаний основного общества и не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права и свободы: для привлечения основного общества к субсидиарной ответственности наличие формально закрепленного за ним права влиять на деятельность дочернего общества может не иметь решающего значения, поскольку абз. 3 п. 3 комментируемой статьи исходит из необходимости закрепления и возможности использования указанного права, а также наличия вины основного общества.

Определением КС России от 8 апреля 2010 г. № 453-О-О [154] СПС. отказано в принятии к рассмотрению жалобы, в которой усматривалось противоречие п. 3 комментируемой статьи в том, что в отношении ОАО его положения ограничивают наступление ответственности основного общества за убытки, причиненные дочернему обществу, дополнительными условиями: наличием вины основного общества (товарищества) в форме умысла (а именно когда основное общество (товарищество) использует имеющиеся у него право или возможность определяющего влияния, с тем чтобы дочерним обществом были совершены некие действия, заведомо зная, что вследствие этого дочернее общество понесет убытки) и возложением бремени доказывания на участника дочернего общества, предъявившего иск в интересах третьего лица; при этом ответственность основного общества наступает лишь в тех случаях, когда убытки дочернего общества возникают в результате выполнения обязательных указаний основного общества, право на которые предусмотрено в договоре с дочерним обществом или в его уставе. Как отмечено КС России, в целом доводы, приведенные заявителем в обоснование своей позиции о неконституционности оспариваемых им норм, сводятся к необходимости внесения в действующее законодательство целесообразных, с его точки зрения, изменений и дополнений, суть которых – в установлении различного порядка для защиты прав лиц, изначально обладающих разными возможностями по отстаиванию своих интересов (исходя из их правового положения, особенностей создания и функционирования и оснований ответственности), в четком дифференцировании механизмов управления дочерними обществами, а также в закреплении возможности возложения на АО, являющиеся основными («материнскими») обществами, ответственности за действия лиц, выдвинутых ими в состав исполнительных органов дочерних обществ. Однако, разрешение этого вопроса является прерогативой федерального законодателя и к полномочиям КС России не относится.

О понятии солидарной ответственности см. комментарий к ст. 2 Закона, а о понятии субсидиарной ответственности и вины – комментарий к ст. 3 Закона.

4. Пункт 4 комментируемой статьи воспроизводит и детализирует положения ст. 106 части первой ГК РФ в прежней редакции о зависимом хозяйственном обществе: хозяйственное общество признается зависимым, если другое (преобладающее, участвующее) общество имеет более 20 % голосующих акций АО или 20 % уставного капитала ООО (п. 1); хозяйственное общество, которое приобрело более 20 % голосующих акций АО или 20 % уставного капитала ООО, обязано незамедлительно публиковать сведения об этом в порядке, предусмотренном законами о хозяйственных обществах (п. 2). В пункте 3 указанной статьи Кодекса также установлено, что пределы взаимного участия хозяйственных обществ в уставных капиталах друг друга и число голосов, которыми одно из таких обществ может пользоваться на общем собрании участников или акционеров другого общества, определяются законом. Однако, данное положение развитие в нормах комментируемого Закона не получило.

Как говорилось выше, указанная статья 106 ГК РФ признана утратившей силу Федеральным законом от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ, которым на смену этой статье в данный Кодекс включена статья 53 2«Аффилированность». В указанной новой статье установлено, что в случаях, если ГК РФ или другой закон ставит наступление правовых последствий в зависимость от наличия между лицами отношений связанности (аффилированности), наличие или отсутствие таких отношений определяется в соответствии с законом. В пункте 4.1.4 разд. III Концепции развития гражданского законодательства России отмечалась целесообразность отказаться от использования в ГК РФ понятий «преобладающее общество» и «зависимое общество» как не оправдавших себя на практике и не несущих особой смысловой нагрузки.

На основании приведенного положения п. 2 ст. 106 ГК РФ в прежней редакции в ч. 2 п. 4 комментируемой статьи определено, что общество, которое приобрело более 20 % голосующих акций общества, обязано незамедлительно опубликовать сведения об этом в порядке, определяемом Банком России и федеральным антимонопольным органом. В настоящее время соответствующим актом является Положение о раскрытии информации эмитентами, глава 75 «Раскрытие акционерным обществом дополнительных сведений» помимо прочего которого регламентирует опубликование сообщения о приобретении АО более 20 % голосующих акций другого АО.

В первоначальной редакции п. 3 комментируемой статьи и других положений комментируемого Закона говорилось о соответствующих полномочиях федерального органа исполнительной власти по рынку ценных бумаг, а не Банка России. Соответствующие изменения внесены Федеральным законом от 23 июля 2013 г. № 251-ФЗ в связи с передачей Банку России полномочий по регулированию, контролю и надзору в сфере финансовых рынков. В этой связи необходимо отметить следующие два момента, имеющих значение при рассмотрении положений комментируемого Закона. Федеральная служба по финансовым рынкам (ФСФР России) упразднена Указом Президента РФ от 25 июля 2013 г. № 645 «Об упразднении Федеральной службы по финансовым рынкам, изменении и признании утратившими силу некоторых актов Президента Российской Федерации» [155] pravo.gov.ru, 2013, 25 июля. , а для обеспечения исполнения Банком России функций по регулированию, контролю и надзору в сфере финансовых рынков с 1 сентября 2013 года образована Служба Банка России по финансовым рынкам, которая и осуществляет функции упраздненной ФСФР России.