Фритьоф Капра - Экология права. На пути к правовой системе в гармонии с природой и обществом

Следствием механистического взгляда на собственность и суверенитет является то критическое состояние, в котором наша планета пребывает сегодня. Права собственности, наделяющие при поддержке государства компании большой властью, позволили британской компании BP увеличить свои прибыли за счет отказа от соблюдения ряда норм безопасности на нефтяной платформе Deepwater Horizon. В результате это привело к загрязнению Мексиканского залива, нанесшему сокрушительный удар по его экологии. По той же причине американской компании Exxon удалось избежать необходимости ремонта радара, установленного на нефтяном танкере Exxon Valdez; крушение танкера и последующий разлив нефти уничтожили экосистему пролива Принца Вильгельма на Аляске. Благодаря этой культурно обусловленной системе свободной добычи и эксплуатации образовался ипотечный пузырь, непобежденными остаются малярия и СПИД в Африке, процветает торговля оружием, а финансовая «изобретательность» становится угрозой для жизни многих людей. Сосредоточие власти в руках государственных учреждений закончилось ядерными авариями на АЭС в Чернобыле и Фукусиме. Взгляд на природу как на машину, которую следует приспособить к нуждам человека, привел к трагическим событиям на озере Виктория и другим похожим экологическим катастрофам.

Современные права собственности, как они структурированы, не только определяют поведение участников в рамках правовой системы, но, что самое главное, демонстрируют примечательную независимость даже от государственной власти [13] См.: Hertz (2001). . Когда корпорации получают от государства такие привилегии, которые открывают им возможности ведения бизнеса в бессрочной перспективе и при этом позволяют на законных основаниях уклоняться от наказания за долговременные последствия своей деятельности, они могут с легкостью избегать возложенной на них гражданской ответственности. Закон, основанный на правах собственности отдельного человека, начинает жить собственной жизнью и показывает способность противостоять даже самым могущественным силам, которые, руководствуясь благими намерениями, призывают изменить сложившееся положение дел.

Сегодня все политические дискуссии с необходимостью разворачиваются в академическом поле экономической теории, которая, успешно позиционируя себя как строгая наука, определяет характер принятия решений и законодательства. К сожалению, экономическая наука до сих пор исходит из краткосрочных, редукционистских, линейных и количественных предубеждений, характерных для традиционной научной мысли, выросшей из механистической парадигмы [14] Убедительное в своем блеске и изяществе доказательство этого положения можно найти у Robbins (1998), Роббинс (2017). . Через экономическую теорию этот устаревший взгляд основного течения проник в правовую систему и укоренился в дуополии собственности и государства. Сегодня он стоит у истоков наших методов ведения хозяйства, разрушающих экологию. Так называемые экономические законы порождают значительные искажения картины мира, так как они основываются на допущении, что для любого института или организации естественно и желательно ставить рост в качестве цели, что подразумевает экстрактивное поведение индивидов, подавляющее добродетельные занятия. Например, если рассматривать воду просто как еще один товар, то в соответствии с законами «редкости» желательной окажется такая ситуация, когда вода будет иметь цену и перестанет находиться в свободном доступе. Экономисты придают большое значение этому наблюдению, когда указывают на то, что увеличение стоимости товара дает снижение количества, в котором этот товар потребляется. Таким образом, они используют экологический довод, когда советуют перевести общественные системы водоснабжения на коммерческую основу. К сожалению, законы «спроса и предложения» ставят компании в такие условия, когда для того, чтобы обеспечить свой рост и процветание, они должны все время продавать все больше и больше товаров. Чем больше времени западный человек наслаждается душем, тем большую прибыль извлекают из этого компании. Вместо того чтобы принимать в расчет глобальные потребности в экологическом балансе, субъекты экономической деятельности должны в соответствии с «естественными» законами спроса и предложения искать для своего бизнеса новые возможности роста, вкладывая средства в производство индивидуальных запросов с помощь рекламы, так что главной задачей теперь становится производство бесполезных и вредных для окружающей среды товаров [15] См.: Galbraith (1958), Гэлбрейт (2018). . Например, компании, производящие шампуни, насаждают в людях желание принимать долгий освежающий душ и предлагают видеть в этом необходимое условие для того, чтобы ощутить удовлетворение от своей жизни; компании, производящие минеральную воду, стимулируют потребность пить бутилированную воду, доставляемую с помощью загрязняющих окружающую среду грузовиков, потому что продавать такую воду выгоднее более чем в 500 раз по сравнению с обычной водой из-под крана. В Калифорнии, например, средняя цена на водопроводную воду составляет 1,60 доллара за 1000 галлонов, в то время как средняя цена на бутилированную воду примерно в 650 раз выше – 0,9 доллара за один галлон [16] См.: http://www.nrdc.org/water/drinking/bw/chap2.asp. .

Катастрофический эффект, который оказывают на окружающую среду наши законы и наша экономика, сегодня достаточно очевиден, однако это никак не сказалось на выработке политических решений. Напротив, эта разрушительная модель развития получила окончательное закрепление в правовой системе посредством понятия права собственности. Фрагментарное, прямолинейное мышление преобладает в сегодняшних дискуссиях на политические и экологические темы; это преобладание особенно заметно там, где оно сопровождается безосновательной верой в технологический прогресс и в бесконечный рост на конечной планете. Идея «развития» носит принципиально количественный характер. Уходя корнями к понятию «улучшения» из XVII века, сегодня она реализуется в измерении общественного богатства через концепцию ВВП. Однако такое развитие не учитывает, что неограниченная добыча и эксплуатация природных и человеческих ресурсов противоречит базовым принципам экологии. Нарушать эти принципы – все равно что карабкаться на вершину, пренебрегая законом тяготения, – и то и другое влечет смертельные последствия. Однако из-за того, что наступление этих последствий отложено во времени и не связано с отдельным субъектом, довольно сложно их наглядно и непосредственно описать, чтобы подстегнуть к действиям. Тем самым скепсис, очень часто исходящий от самих корпораций, может благополучно выживать даже в столкновении с такими научными истинами, как признание антропогенного характера глобального потепления [17] Последние сведения об этой экологической катастрофе можно почерпнуть у Brown (2009). .