Алексей Величко - Царство и священство

Другими словами, несмотря на все заверения, Церковь вовсе не препятствует счастливому будущему человека. Разумеется, «аргументы» о том, что она является носителем «устаревшей» этики, «ретроградна» и т. п., мы не будем рассматривать ввиду их полной абсурдности. Церковь существует и будет существовать вплоть до скончания веков, и ее нахождение в государстве могут поставить под сомнение только открытые гонения на христиан. Поскольку, надеемся, этого не произойдет, вопрос о характере отношений Церкви и государства и сегодня сохраняет свою актуальность, хотя и далеко не так прост в разрешении, как это иногда представляют.

Едва ли у кого-нибудь может вызвать сомнение тот факт, что все «современные» доктрины о должном взаимоотношении между Церковью и государством исходят из той не всегда озвучиваемой, но всегда предполагаемой общетеоретической аксиомы, будто они являются самостоятельными и независимыми друг от друга общественными союзами. Собственно говоря, это и есть первое существенное обстоятельство, предопределяющее характер всех рекомендуемых вариантов.

Между тем данная аксиома носит далеко не универсальный характер и применима к конкретному анализу лишь в том случае, когда действительно Церковь представляет собой далеко не самую большую по численности группу населения, а все остальные граждане данного государства не имеют к ней никакого отношения.

Конечно, так было далеко не всегда. Мы знаем периоды, когда Церковь включала в себя практически всех граждан того или иного государства. Более того, из истории христианской цивилизации, насчитывающей 2 тысячи лет, не менее 1600 лет приходятся как раз на время, когда государство было христианским . Безусловно, под этот перечень подпадает блистательная Византийская (Римская) империя, могущественное Германское королевство, Франция и Италия, Венеция, Англия, Испания, Сицилийское королевство, Россия, в общем – вся Европа.

Оставшиеся 400 лет (при грубом, конечно, округлении дат) следует разделить на время, когда гонимая властями Церковь пришла в языческую Римскую империю, насчитывая к 313 г. (Миланский эдикт) своих последователей не более 3 % населения Империи. И период, когда Церковь стала выводиться из государства в нашу постхристианскую эпоху (не более 100 лет). Разумеется, для каждой из эпох, в зависимости от того, насколько государство и рядовой человек испытывали ощущение собственной принадлежности к Кафолической Церкви, следует говорить о том, что соответствовало этому факту, а что противоречило ему.

В период воцерковления государства – в данном случае неважно, говорим мы о Византии, Германии или России, как известно, пытливая мысль древних политиков и богословов сформировала знаменитую «симфонию властей» , которая существовала в различных модификациях много столетий. Это было время, когда, выражаясь языком императора св. Юстиниана Великого, Церковь и Империя являли собой лишь две эманации одной и той же сущности. В завершенном виде Римская империя казалась современникам единой богоустановленной административной структурой, возглавляемой императором и исповедующей истину единого христианского Православия, определенную Вселенскими Соборами.

Для св. Юстиниана, как и его современников, было принципиально невозможно понимание Церкви и государства, как двух различных социальных образований. Для него они полностью совпадали и в географическом смысле, и в общности целей, и по составу их членов. Если Богу угодно было объединить под Своим началом всю Ойкумену, то эта политическая задача исторически была поручена Римскому императору. И царь в этом смысле слова исполнял на земле служение Иисуса Христа. Церковь же должна сакрально осуществлять то, что содержит в себе православная вера. Таким образом, подытожим, народ Божий должен руководиться двумя различными иерархиями: первая ответственна за внешний порядок, благосостояние и безопасность, вторая должна вести народ Божий в сакральное предвосхищение Царствия Небесного. Поэтому хотя компетенция обеих иерархий (государственной и церковной) различна, но неотделима одна от другой. Кроме того, в практической деятельности они, безусловно, пересекаются и перекрывают друг друга [36] Мейендорф Иоанн, протопресвитер . История Церкви и восточно-христианская мистика. М., 2003. С. 159, 160. .

Вслед за своими великими предшественниками св. Юстиниан повторял: «У нас всегда была и есть забота, правую и неукоризненную веру христианскую и благосостояние святейшей Божией Кафолической и Апостольской Церкви во всем соблюдать непричастными смятениям. Это мы поставили первою из всех забот, и мы уверены, что за нее и в настоящем мире нам Богом дано и сохраняется царство и покорены враги нашего государства, и надеемся, что за нее и в будущем веке мы обретем милосердием перед Его благостью» [37] «Слово благочестивейшего императора Юстиниана, посланное к Мине, святейшему и блаженнейшему архиепископу благополучного города и патриарху, против нечестивого Оригена и непотребных его мнений»//Деяние Вселенских Соборов (далее ДВС). В 4 т. Т. 3. СПб., 1996. С. 514. .

Император был твердо уверен в том, что «благотворный союз Церкви и государства, столь вожделенный для человечества, возможен только тогда, когда и Церковь со всех сторон благоустроена, и государственное управление держится твердо и путем законов направляет жизнь народов к истинному благу». В новелле 59 император торжественно объявил: «Мы убеждены в том, что наша единственная надежда на прочность Империи под нашим правлением зависит от милости Божьей, ибо мы знаем, что эта надежда есть источник безопасности души и надежности управления» [38] Геростергиос Астериос . Юстиниан Великий – император и святой. М., 2010. С. 136. .

В замечательной новелле 6 «О том, как надлежит хиротонисать епископов и пресвитеров, и диаконов, и диаконисс, и какие наказания преступающим предписания сего указа», св. Юстиниан писал: «Священство и царство – два великих дара, данных Божеским человеколюбием. Первое служит божественному, второе правит человеческим и печется о нем; но оба они происходят из одного начала и оба украшают человеческую жизнь. Поэтому для царей не может быть большей пользы, как о чести иереев, потому что те непрестанно молят Бога о них. Ибо если священство во всех отношениях безупречно и обращается к Богу с полным чистосердием, а царская власть правильно и достойным образом устраивает государство, тогда образуется некая добрая гармония («симфония»), которая может доставить человеческому роду всякую пользу».

Чуть раньше в этом же документе говорится не о главенстве духовенства, но о единстве и согласии царства и священства внутри Церкви . Один авторитетный исследователь точно отмечает, что для верного понимания этого предисловия следует устранить распространенную ошибку, состоящую в отождествлении священства и Церкви. Такой прекрасный богослов, как св. Юстиниан, не впадал в этот «клерикализм» – слово «Церковь» вообще отсутствует в его предисловии. Для него под «Церковью» понимается не «священство», а все человечество . Св. Юстиниан говорит о дарах Божьих не Церкви, но человечеству, и, таким образом, соотношение царства и священства вовсе не понимается как соотношение государства и Церкви, а как соотношение различных властей внутри Церкви-человечества . Речь идет о нераздельном и неслиянном единстве Церкви и Империи вполне в духе Халкидонского догмата [39] Асмус Валентин, протоиерей . Отношения Церкви и государства по законам императора Юстиниана I (Великого)// http:oroik.Netda.chten_99/asmus.htm. .