Сергей Назаров - Обзор Верховного суда РФ за 2013 год. Том 12

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменила приговор, мотивировав свое решение следующим.

Как видно из протокола судебного заседания, представителем потерпевшей Р. было заявлено ходатайство о допросе в присутствии присяжных заседателей свидетеля Г., которая могла сообщить присяжным заседателям известные ей сведения о причастности Ю. к приготовлению к убийству.

Председательствующий принял решение предварительно допросить Г. в присутствии сторон, но без участия присяжных, чтобы выяснить, насколько ее показания относятся к данному делу.

После допроса Г. судья, выслушав мнение сторон, в удовлетворении ходатайства представителя потерпевшей о допросе Г. в присутствии присяжных заседателей отказал, мотивировав свое решение тем, что сведения, которыми располагает данный свидетель, не относятся к фактическим обстоятельствам дела, которые подлежат установлению присяжными заседателями.

Такое решение председательствующего является ошибочным.

Согласно ч. 1 ст. 334 УПК РФ в ходе судебного разбирательства уголовного дела присяжные заседатели разрешают вопросы, которые предусмотрены пп. 1, 2 и 4 ч. 1 ст. 299 данного Кодекса и сформулированы в вопросном листе. В случае признания подсудимого виновным присяжные заседатели также указывают в соответствии со ст. 339 УПК РФ, заслуживает ли подсудимый снисхождения.

К полномочиям присяжных заседателей в соответствии с ч. 1 ст. 339 УПК РФ относится разрешение вопросов о доказанности инкриминированного подсудимому деяния, о доказанности совершения этого деяния подсудимым и о его виновности в совершении деяния.

Допрошенная предварительно без участия присяжных заседателей, в качестве свидетеля, Г. показала, что Л. (по версии следствия лицо, которого Ю. наняла как исполнителя убийства) рассказывал ей, что подсудимая хочет убить потерпевшую Е.

При этом Г. в судебном заседании, проводившемся в отсутствие присяжных заседателей, рассказала о ставшем ей известном от Л. разговоре между ним и подсудимой Ю. о приготовлении к убийству потерпевшей Е., а также о дальнейших действиях Л. и потерпевшей Е. – об их обращении в правоохранительные органы для предотвращения готовящегося убийства.

Таким образом, сведения, которые Г. могла сообщить присяжным заседателям, имеют прямое отношение к обстоятельствам, подлежащим доказыванию по данному делу. Разрешение этих вопросов (о доказанности деяния, инкриминированного подсудимой, а также о ее виновности или невиновности в совершении деяния) отнесено к исключительной компетенции присяжных заседателей.

Источник своей осведомленности Г. суду сообщила, и ее показания не были признаны председательствующим недопустимыми доказательствами.

Таким образом, председательствующий, отказав в удовлетворении ходатайства потерпевшей Е. и ее представителя Р. о допросе свидетеля Г., ограничил право потерпевшей на представление доказательств, что могло повлиять на вынесенный присяжными заседателями вердикт.

Судебная коллегия отменила приговор в отношении Ю. в полном объеме, поскольку инкриминируемое ей преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 30, ч. 4 ст. 33, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, связано с обвинением по ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Уголовное дело передано на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд иным составом суда.

Определение N 74-О13—2сп

9. Приговор суда, вынесенный на основании вердикта присяжных заседателей, отменен ввиду нарушений требований ст. 339 УПК РФ, поскольку вопросы о доказанности событий по трем разным преступлениям, не образующим идеальной совокупности, председательствующим судьей были объединены в одном вопросе.

По приговору суда, вынесенному на основании вердикта присяжных заседателей, Б. и К. осуждены по пп. «а», «в», «г», «ж», «з» ч. 2 ст. 126, п. «в» ч. 4 ст. 162, пп. «д», «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

По этому же приговору Ф. осужден по ч. 3 ст. 33, пп. «д», «ж», «з» ч. 2 ст. 105, п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев уголовное дело по кассационным жалобам осужденных и их адвокатов, отменила приговор, а уголовное дело передала на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд иным составом суда по следующим основаниям.

В соответствии с положениями ст. 339 УПК РФ по каждому из деяний, в совершении которых обвиняется подсудимый, ставятся три основных вопроса: 1) доказано ли, что деяние имело место; 2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый; 3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния.

В вопросном листе возможна также постановка одного основного вопроса о виновности подсудимого, являющегося соединением трех указанных вопросов. То есть уголовно-процессуальным законом предусмотрено, что события каждого из деяний, в совершении которых обвиняется подсудимый, должны обсуждаться присяжными заседателями отдельно и по каждому из них они должны высказать суждение о его доказанности или недоказанности.

Вопреки требованиям ст. 339 УПК РФ перед присяжными заседателями в вопросе N 1 о том, доказано ли, что деяние имело место, был поставлен вопрос о доказанности событий по всем трем преступлениям – похищению, разбойному нападению и убийству.

В этом вопросе изложены фактические обстоятельства трех преступлений, которые согласно предъявленному обвинению следовали одно за другим.

Между тем объединение в одном вопросе фактических обстоятельств по трем деяниям, содержащим различные родовые объекты, не соответствует требованиям ст. 339 УПК РФ (за исключением случаев идеальной совокупности преступлений), поэтому вопрос, в котором одновременно содержится изложение обстоятельств похищения потерпевших, разбойного нападения и убийства потерпевшего, не мог быть поставлен на разрешение коллегии присяжных заседателей.

Как видно из протокола судебного заседания, у стороны защиты были общие замечания по вопросному листу, сводящиеся к тому, что постановка единого вопроса по трем событиям сложна для восприятия и способствует формированию тенденциозности присяжных заседателей, что лишает их возможности судить о причастности и виновности в каждом из преступлений каждого из подсудимых.

Следовательно, председательствующим судьей не были выполнены требования ч. 2 ст. 338 УК РФ.

При таких обстоятельствах доводы осужденных и их адвокатов о том, что постановка вопросов с нарушением положений уголовно-процессуального закона фактически лишила присяжных заседателей возможности правильно оценить существо дела и должным образом выполнить возложенные на них обязанности и реализовать права при вынесении вердикта, являются обоснованными.