Умед Тохири - Как остаться человеком, испытав пытки и унижения

– А чо он тут выё**вается? Он не у себя дома. Я ж у него спокойно спросил про девушку. Чо не имею право, что ли?

– Все нормально, парень! Успокойся! – сказал уже мне тот дядька.

Мужики стали расходиться. А Наглый все не мог угомониться.

– А можно я одно слово скажу этой девушке? – спросил он меня.

– Ты мне скажи, я сам тебе отвечу. К ней близко даже не подходи!

Что-то бормоча между собой, мужики покинули тамбур. Наглый пытался доказать своим корешам, что я солгал:

– Да, я отвечаю, он врет. Он ее тут подцепил. Никакая они не пара…

Я остался в тамбуре один. Уходить от разговора, уходить от проблемы – это не выход. Проблема все равно тебя достанет, и в самое не подходящее время. Вот этого допускать нельзя. Если конфликт неизбежен, то надо решительно действовать на опережение, или бить первым. Мужики эти поняли, что я теперь в курсе их «нечистоплотных» намерений, а значит, я сдаваться не буду, и могу им помешать. Похоже, им тоже проблемы не нужны. Вопрос вроде исчерпан, и я одержал, пусть даже кратковременную, но победу. И теперь надо было закрепить эту победу, чтобы у них и мысли не возникло усомниться в моих словах. Мне надо было доиграть свою роль до конца.

Я вернулся в вагон, подошел к нижней боковушке, над которым было мое место, и сел прямо напротив той компании мужиков. Они продолжали пить водку. Заметив меня, предложили рюмку:

– Выпьешь с нами?

– Неа! Я мусульманин! – ответил я.

Я продолжал сидеть и злобно смотреть на них. Злобно. Каким должен быть взгляд мужчины, когда какие-то люди, своими действиями или намерениями в отношении его супруги, оскорбили его, задели его мужскую честь? Я не знаю, как я выглядел со стороны, но я очень старался выразить это состояние в своем злобном взгляде.

Выпив по рюмке, мужики решили оградиться от меня.

– Ты не против, если мы закроемся? – спросили у меня.

Я положительно кивнул головой. Двое из них сняли простыню с постели и натянули ее между двумя верхними койками, с двух сторон заправив углы простыни под матрасы. Получилась импровизированная стена-ширма. Они продолжали там бухать и о чем-то общаться, а я этого теперь не видел. Да и вести себя они стали тише, чем было раньше. Я посидел еще чуть-чуть, и пошел разбираться с проводниками. Теперь победа была безоговорочной. Я был уверен, что все они меня отлично поняли…

В Бишкеке мы первым делом поехали в аэропорт «Манас». Раз в неделю оттуда летали самолеты в Душанбе. Через два дня должен был вылететь очередной рейс. Мы купили билет на этот рейс для Анжелики. Затем вернулись в город и сняли двухкомнатную квартиру.

Через два дня я проводил Анжелику в Душанбе. Ее знакомые отзвонились мне оттуда, когда встретили ее в аэропорту. Миссия была выполнена. И теперь надо было решать мои проблемы. Еще пару дней я думал, как мне поступить. Я должен был оказаться в Москве, любой ценой. В Бишкеке я встретил своего друга Илимбека. Он помог мне очень. Оказал огромную помощь. Для меня это было неожиданностью. На что он ответил:

– А для чего нужны друзья, если не в такие моменты?

Примерно через час, как только я приобрел авиабилет в Москву, и вернулся в съемную квартиру, на мой мобильник позвонил неизвестный человек.

– Братан! Ты уже продал швеллер?

– Какой швеллер? – спросил я.

– Я по объявлению звоню.

– Не давал я никаких объявлений.

– Ну, ладно. Извини! Ошибся, значит, – и бросил трубку он.

Подозрительный звонок. Я эту симку приобрел на днях без паспорта. Она была новая. Правда, когда мне оформляли авиабилет, кассирша просила указать номер моего телефона. Теперь было ясно, откуда у этого незнакомца мой номер.

Вечером, за час до моего выезда в аэропорт, в квартиру позвонили. На пороге стояли трое оперов и одна женщина, которая была Домкомом.

– Паспортный контроль! – сказали они мне.

Опера проверили мои документы. Один из них, куда-то убежал с моим паспортом, тогда как двое других продолжали расспрашивать меня о том, о сем: откуда приехал, зачем, куда еду. Я показал им свой авиабилет. Вернулся тот опер с моим паспортом. Они сфоткали мой паспорт и авиабилет, затем попрощались, и ушли.

Теперь я все понял. Звонок неизвестного по поводу швеллера, позволил им определить дом, где я находился. А «паспортный контроль» выяснил мой точный адрес. Тот опер убежал с моим паспортом, чтобы связаться с начальством и доложить о том, что нашли меня. Но почему меня не взяли? Вот он я – один и без оружия. Их было трое: крепких, и высоких. Могли бы без проблем меня взять. Но решили не трогать. Почему? Тут может быть два варианта: увидев мой авиабилет, они решили дать мне улететь, ведь я ничего не совершил против Кыргызстана; или решили проследить за мной, чтобы я вывел их на возможных своих сообщников. Скорее всего, подумал я, второй вариант.

Итак, на рейс меня не пустили. Утром 15-октября 2016 года, в 04:30, я должен был улететь в Москву из Бишкекского аэропорта «Манас». Но меня отказались регистрировать на рейс – я был в черном списке. Мне выдали справку, предъявив которую на авиакассе, я смогу вернуть себе деньги за билет. Но касса начнет работать утром, и мне надо было дождаться.

В зале ожидания, где я сидел, меня окружили несколько крепких мужчин в костюмах.

– Умед? Ты что здесь делаешь, братан? – спросил один из них.

– Жду маршрутку, чтоб уехать в город.

– А мы тебя там ждем, на рейс.

– У меня запрет в Россию. Поэтому не пустили на рейс.

– Кофе хочешь попить? Пойдем! Мы угощаем! Потом мы сами тебя в город довезем.

Мы сели в кафе и стали пить кофе.

– Братан! Ты в курсе, почему мы тут?

– Неа!

Один из них показал мне фото-ориентировку на меня.

– Судя по фото, мы подумали: ты высокий и здоровый бугай. Решили брать тебя на погранконтроле. Ждем там, а тебя все нет и нет. Дежурный говорит, только что здесь был. Мы давай тебя искать. Испугались, что потеряли. Почему не сбежал?

– Зачем?

– Что ты на родине натворил? Ты в курсе, что тебя ищут на родине? «Группа 24»?

Тут я понял, что круто облажался. 5-марта 2015 года МВД Таджикистана завело на меня уголовное дело по статье 307 УК РТ (экстремизм) по подозрению в членстве в организации «Группа 24». Согласно решению Верховного суда РТ, «Группа 24» является экстремистской организацией, и ее деятельность на территории Таджикистана запрещена. Я был объявлен в международный розыск. А согласно действующего законодательства Российской Федерации, уголовное преследование на родине является основанием для запрета на въезд в РФ. Именно поэтому ФСБ не пустил меня в Россию. Все это я прекрасно знал, и поэтому не хотел возвращаться на родину, пытаясь улететь в Москву любым способом.

– Вот вы о чем? – произнес я. – Да, я в курсе, что меня ищут. Но я не виноват. Я не являюсь членом «Группы 24».