Валерия Ламбина - Постановления Европейского Суда по правам человека, использованные в постановлениях и обзорах Верховного Суда Российской Федерации (2010–2015 гг.)

Применительно к обстоятельствам данного дела Европейский Суд отметил, что «заявителя регулярно помещали в ПКТ в отсутствие каких-либо достаточных на то оснований, объективной оценки того, достигало ли своих целей повторяющееся применение рассматриваемой меры, без учета физического и психического состояния заявителя и действия длительного заключения в одиночной камере на его психическое, физическое и социальное здоровье», в связи с чем констатировал нарушение ст. 3 Конвенции.

Позиция Европейского Судав отношении ст. 13 Конвенции. «Европейский Суд ранее установил нарушение ст. 13 Конвенции в связи с отсутствием эффективных и доступных средств правовой защиты согласно российскому законодательству для обжалования условий содержания под стражей…»

Однако в данном деле Европейский Суд пришел к выводу, что заявитель обжаловал в суд длительное содержание его в помещении камерного типа. «Более того, он поднимал вопрос об условиях его содержания в ПКТ перед прокурором… В каждом случае национальные органы власти рассматривали существо жалоб заявителя и обосновывали свои решения. Действительно, исход рассматриваемых разбирательств был не в пользу заявителя, так как его требования отклонялись. Однако этот факт не может сам по себе считаться демонстрирующим несоответствие рассматриваемого средства правовой защиты требованиям ст. 13 Конвенции».

Позиция Европейского Судав отношении ст. 6 Конвенции. Заявитель жаловался на то, что слушание дела 30 июня 2008 г. не было публичным и справедливым, поскольку проводилось на территории исправительной колонии, т.е. закрытого учреждения с ограниченным доступом, общественность не могла присутствовать на заседании без разрешения начальника исправительной колонии. «Более того, в соответствии с правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений на слушании не позволено было присутствовать желающим, если те проносят на него средства связи, записывающие устройства или устройства для хранения данных».

Европейский Суд напомнил, что «проведение судебного заседания публично представляет собой основополагающий принцип, закрепленный в п. 1 ст. 6 Конвенции. Такой публичный характер разбирательства защищает стороны от отправления правосудия тайно без общественного контроля… Пункт 1 ст. 6 не запрещает тем не менее отступать судам от этого принципа в свете особого характера рассматриваемого ими дела… пресса и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних, или для защиты частной жизни сторон, или в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо – при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия; проведение заседания полностью или частично при закрытых дверях должно быть строго необходимо в связи с обстоятельствами дела…»

Что касается состязательности процесса и равноправия сторон, Европейский Суд отметил, что «ст. 6 Конвенции явным образом не предусматривает права на присутствие при проведении слушания; более широкое понятие справедливого судебного разбирательства, напротив, подразумевает, что судебный процесс по уголовному делу должен проходить в присутствии обвиняемого… Тем не менее по неуголовным вопросам не представлено абсолютного права, которое гарантирует присутствие лица в суде, за исключением ограниченной категории дел, например, таких, где личные качества или образ жизни рассматриваемого лица имеют непосредственное отношение к существу дела либо в случае, если решение касается вопросов поведения такого лица…»

Применительно к делу Развязкина Европейский Суд отметил, что «национальный суд все-таки рассмотрел дополнительную возможность для обеспечения личного участия заявителя в слушании дела по гражданскому иску и провел выездное заседание в колонии, в которой заявитель отбывал наказание».

Суд принял к сведению, что «у всех желающих принять участие в слушаниях по делу заявителя имелась возможность присутствовать на выездном заседании при условии соблюдения определенных правил, связанных с особым статусом заявителя как осужденного, отбывающего наказание в исправительном учреждении, и что, следовательно, слушание не было лишено публичности… Широкую общественность и средства массовой информации могут не оповестить о слушании, которое скорее всего пройдет в помещении, не позволяющем разместить возможных зрителей, которым в любом случае придется пройти строгие проверки для установления личности и соблюдения мер безопасности и подчиниться другим требованиям для доступа в колонию… неблагоприятное влияние, оказанное на публичный характер слушания практикой его проведения на территории исправительной колонии, уравновешивалось предоставлением заявителю соответствующей возможности выступать в суде в защиту своих требований по гражданскому иску посредством прежде всего личного участия, которое в противном случае было бы невозможно».

В отношении принципов состязательности процесса и равноправия сторон Европейский Суд отметил, что «адвокат заявителя должен нести ответственность за несоблюдение правил внутреннего распорядка колонии и за то, что вынудил заявителя представлять свои интересы самостоятельно».

Европейский Суд посчитал, что «проведя выездное заседание на территории исправительной колонии, в которой заявитель отбывал наказание, национальный суд предоставил ему уникальную возможность для участия в слушании на равных с другой стороной. Узнав, однако, что его адвокат на слушание допущен не был, заявитель явно и недвусмысленно отказался от своего права участвовать в слушании. Европейский Суд повторяет в связи с этим, что ни буква, ни дух ст. 6 Конвенции не препятствуют лицу в отказе по своей собственной воле, в явной и неявной форме, от права на гарантии справедливого разбирательства…»

(Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за 4 квартал 2012 года, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 10 апреля 2013 г.)

В постановлении от 3 мая 2012 г. по делу «Салихов против России» ( Salikhov v. Russia ) (жалоба № 23880/05)Европейский Суд установил нарушение ст. 3 Конвенции в связи с жестоким обращением со стороны сотрудников милиции и неэффективным расследованием данных обстоятельств, ненадлежащими условиями содержания в отделении милиции, а также нарушение п. 1 и подп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции в связи с несправедливостью уголовного процесса по делу Салихова ввиду непринятия судом достаточных мер по вызову в суд свидетельницы, показания которой, полученные в ходе предварительного следствия, были положены в основу обвинительного приговора.