Дарья Нестерова - Дерзкие побеги

Придя к выводу, что его старания подкупить тюремный персонал ни к чему не приведут, Сашка-семинарист решил действовать по-другому. Как-то на одном из допросов он сумел схватить револьвер, лежавший на столе, и ударить им следователя. Затем Самышкин выпрыгнул в окно и побежал по направлению к спасительным проходным дворам. Стоит заметить, что во время допроса с преступника наручники не снимали, то есть все свои действия Сашка осуществлял со скованными руками.

Итак, выпрыгнув в окно, преступник побежал и, заскочив за угол, остановился, чтобы осмотреться по сторонам. Это промедление и стало его фатальной ошибкой. Подоспевший городовой, раньше всех увидевший со своего поста человека в наручниках, сумел задержать и препроводить преступника обратно в тюрьму.

После этого побега полицейские пришли к выводу, что следствие далее затягивать нельзя. К тому же Сашка-садист на последующих допросах вел себя нагло, хвастался совершенными убийствами, угрожал полицейским скорой расправой и постоянно говорил о том, что все равно сбежит. Материалы дела были переданы в суд, который приговорил Самышкина к казни через повешение. Но непонятно почему судьба сжалилась над жестоким убийцей: пока Сашка сидел в ожидании казни, грянула амнистия в связи с 300-летием дома Романовых, и его наказание смягчили до 20 лет каторги. Правда, весь срок Сашка-семинарист не отбыл. Через 4 года к власти пришли большевики, которые освободили его из царских казематов.

Разумеется, выйдя на свободу, Самышкин принялся за старое ремесло. Прежде всего он свел счеты с двумя своими бывшими дружками, которые его выдали полиции в 1913 году. Сашка-семинарист убил их с особой жестокостью. Сразу после убийства Самышкин организовал новую банду, которая под его руководством действовала три года (с 1917 по 1920). Арестовали Сашку-семинариста только в конце 1920 года. Причем большевики, в отличие от царской полиции, долго не церемонились с маньяком. После двух допросов Александр Самышкин был расстрелян при попытке к бегству.

В 1958 году киевский студент Петр Гончаренко ограбил кассу продуктового магазина в Тамбове и был задержан милицией на месте преступления. Гончаренко доставили в отдел, где, взяв показания, поместили в СИЗО. На следующий день преступника привезли на допрос к следователю. Опасений студент ни у кого не вызывал, вел себя спокойно, и, видимо, поэтому с него сняли наручники.

После получасовой беседы с молодым лейтенантом Гончаренко неожиданно вскочил с места, опрокинул на следователя письменный стол, за которым тот сидел, и выпрыгнул в окно. Кстати, кабинет, где допрашивали грабителя, находился на втором этаже. Удачно приземлившись на заснеженный газон (события происходили в конце января), Гончаренко убежал.

Через несколько минут вся тамбовская милиция была поднята по тревоге. По горячим следам, к удивлению милиционеров, Гончаренко найти не удалось. Было непонятно, каким образом преступнику удалось скрыться: в Тамбове у него не было ни родственников, ни знакомых. Куда мог направиться человек без теплой одежды, денег и документов? Милиция терялась в догадках. Фотографии Гончаренко появились на всех стендах; на вокзалах, вглядываясь в лица уезжающих, курсировали усиленные патрули. Однако, несмотря на все мероприятия, Гончаренко найти не удалось: он как сквозь землю провалился.

А студент действительно «провалился сквозь землю». После побега из отдела он не придумал ничего лучшего, как спуститься в открытый люк канализации, расположенной на соседней с отделом милиции улице. Там он и отсиживался двое суток. На третий день еле живой от голода и нервного потрясения Гончаренко явился с повинной в тот же отдел милиции, откуда совершил столь дерзкий побег несколько дней назад.

Началом этой истории, пожалуй, можно считать регистрацию брака 20-летнего Тимофеева Леонида Михайловича и 19-летней Леонтьевой Ирины Николаевны. Молодые люди поженились в 1948 году, а в 1950 году их брак распался.

Молодожены жили в двухкомнатной квартире вместе с матерью Ирины – Леонтьевой Марией Петровной. Бывшая фронтовичка работала теперь следователем райотдела милиции города Одессы. Приходя с работы домой, она начинала проводить нравоучительные беседы с молодыми. Своего зятя Мария Петровна невзлюбила сразу. «Студент, не нюхавший пороха, не имеет права голоса в моей семье», – часто повторяла бывшая фронтовичка. Промучавшись около двух лет, уставший от постоянных упреков Леонид поставил жене условие: или они уезжают к его родителям в Ростов, или разводятся. Ирина выбрала развод. Впоследствии Леонид Михайлович рассказывал, что при одном только упоминании о бывшей теще его бросало в дрожь, а образ Марии Петровны более двадцати лет преследовал его в ночных кошмарах.

После развода Тимофеевых прошло двадцать два года. Все это время Леонид жил в Ростове. Ему было уже 44 года, когда он повторно вступил в брак. С женщиной, на которой он женился в 1972 году, Леонид встречался несколько лет и зарегистрировал с ней отношения только после того, как получил собственную квартиру (до этого Леонид жил в коммунальной квартире вместе со своими пожилыми родителями и семьей старшей сестры).

Новая жена Тимофеева, Маргарита Павловна, работала продавцом в магазине мужской одежды. Чуть полноватая блондинка с приятными чертами лица и всегда игривым настроением никогда не имела недостатка в поклонниках. Она дважды была замужем, от второго брака имела дочку, которая жила с бабушкой, матерью Маргариты Павловны.

Не прошло и года, как Леонид Михайлович стал подозревать свою супругу в измене. Она часто задерживалась на работе, приходила домой с цветами и подарками. Сначала муж только спрашивал ее, где она пропадает, и просил ответить честно, есть ли у нее любовник. Но Маргарита или молчала, или старалась все обратить в шутку. Как-то она пришла в три часа ночи, и Леонид Михайлович устроил скандал: он кричал, требуя от жены сказать имя ее любовника. По свидетельству соседей, в квартире Тимофеевых до пяти утра раздавались крики. Затем все стихло.

Одна из соседок видела, как в 8 часов 30 минут Леонид Михайлович вышел из подъезда и направился к остановке. Она в это время выгуливала собаку и столкнулась с Тимофеевым на углу дома. Маргарита Павловна в этот день на работу не вышла, а, позвонив подруге, Елене Дмитриевне, попросила ту срочно к ней прийти. Елена Дмитриевна застала Маргариту в ужасном состоянии: у женщины была сломана рука, на скулах и под глазами «светились» синяки, а все тело было в ссадинах. Маргарита сказала Елене Дмитриевне, что ее избил муж. Подруга отвела ее к врачу, который наложил ей гипс на руку и обработал ссадины на теле. Сразу от врача женщины направились в районный отдел милиции. Дежурный принял заявление и отправил Маргариту Павловну на медэкспертизу.