Александр Саверский - Права пациентов на бумаге и в жизни

Во-вторых, ни в одном нормативно-правовом документе у ТФОМСов нет права контролировать качество медицинской помощи. Поскольку же контроль проводится в отношении самостоятельных субъектов права (медицинских организаций), ФФОМС не вправе обязать их к этому. Это же касается и проведения различных экспертиз, о которых идет речь в Методических рекомендациях.

Например, в п. 2: « Фонд в части организации контроля объемов и качества медицинской помощи в пределах своей компетенции может осуществлять: …контроль за деятельностью СМО по выполнению функции обеспечения права застрахованных на доступную, качественную медицинскую помощь в рамках программы ОМС, в том числе путем проведения метаэкспертизы».

Что такое метаэкспертиза? И неясно, почему ФФОМС решил, что ТФОМС вправе проводить такие экспертизы.

Далее: « 3. СМО в части организации контроля объемов и качества медицинской помощи в пределах своей компетенции может осуществлять:

организацию и проведение контроля объемов, сроков и экспертизу качества медицинской и лекарственной помощи,оказанной застрахованным гражданам медицинскими организациями, состоящими со СМО в договорных отношениях».

Те же самые вопросы: на каком основании ФФОМС полагает, что СМО вправе проводить экспертизы КМП? Ни в одном нормативно-правовом документе такого права у СМО нет.

Более того, в соответствии с Положением о лицензировании медицинской деятельности, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 22.01.2007 г. № 30, работы (услуги) по контролю качества медицинской помощи лицензируются, и работа СМО без лицензий в этой части не может быть признана соответствующей нормам закона.

Неубедительным аргументом против этого довода является обязанность СМО осуществлять контроль КМП в силу закона, поскольку, например, медицинские организации также создаются для оказания медицинской помощи (даже и в соответствии с ч.1 ст. 41 Конституции РФ), что отражается и в их уставах, но они при этом получают лицензии (отмечу: даже федеральные медицинские учреждения), потому что имеются лицензионные требования к осуществлению медицинской деятельности. Такие требования есть и к контролю качества медицинской помощи (последний является видом медицинской деятельности).

Росздравнадзору следовало бы принять меры к такому лицензированию и запрету соответствующей деятельности без лицензии.

Значительная часть Методических рекомендаций посвящена понятию экспертизы, ее видам, порядку проведения и т. п. Однако контроль за порядком производства медицинской экспертизы, а также контроль за производством, изготовлением, качеством, эффективностью, безопасностью, оборотом и порядком использования лекарственных средств возложен на Росздравнадзор. [53]

Получается, что ФФОМС опять вторгся на чужую правовую территорию, где ведется соответствующая работа. В этой ситуации Росздравнадзор вправе осуществить контроль в отношении принятых ФФОМС Методических указаний, поскольку они устанавливают порядок экспертизы КМП. Полагаю, что с учетом изложенного основания для такого контроля имеются.

В соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 13.08.1997 г. № 1009 «Об утверждении Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации» государственную регистрацию ведомственных нормативных правовых актов осуществляет Министерство юстиции Российской Федерации (далее – Минюст России).

Определения нормативного правового акта и правовой нормы приводятся в постановлении Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации от 11.11.1996 № 781-II ГД «Об обращении в Конституционный Суд Российской Федерации»:

« Нормативный правовой акт– это письменный официальный документ, принятый (изданный) в определенной форме правотворческим органом в пределах его компетенции и направленный на установление, изменение или отмену правовых норм. В свою очередь, под правовой нормой принято понимать общеобязательное государственное предписание постоянного или временного характера, рассчитанное на многократное применение».

Направленные в Минюст России нормативные акты проходят проверку на необходимость их регистрации и соответствие действующему законодательству.

Государственной регистрации подлежатнормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, устанавливающие правовой статус организаций, имеющие независимо от срока их действия межведомственный характер, в том числе акты, содержащие сведения, составляющие государственную тайну или сведения конфиденциального характера.

Поскольку Методические рекомендации ФФОМСа далеко выходят за рамки внутриведомственных вопросов ФФОМСа, касаясь вопросов врачебной тайны, правоотношений независимых субъектов гражданского права, т. е. медицинских организаций, то данные рекомендации могут быть обжалованы в суде, на них может быть принесен прокурорский протест, и уж как минимум они должны пройти полноценную государственную регистрацию в Министерстве юстиции РФ с учетом всех изложенных в этом пункте доводов.

Первая в мире организация по защите прав пациентов была создана в Финляндии всего лишь в 1992 г., то есть 16 лет назад. Отсюда видно, что представление многих россиян о том, что мы во всем отстаем от Запада, не совсем верно. И все же…

К 2000 г. в России существовали две организации, которые ставили перед собой аналогичные задачи: Пермский медицинский правозащитный центр (с 1997 г.) и Центр медицинского права в Омске (с 1999 г.).

Деятельность Центра медицинского права в Омске, а теперь и в некоторых других городах, заслуживает всяческого уважения. Его организатор и директор Алексей Валентинович Панов – юрист с опытом работы в бюро судебно-медицинских экспертиз – один из немногих в России специалистов в области пациентского права. Адрес центра в Интернете: http://www.medlaw.omsk.ru.

Пермский центр к настоящему моменту, к сожалению, не защищает пациентов, хотя до 2004 г. он был безусловным лидером в этом вопросе. Сейчас ситуация изменилась: по словам его руководителя Е.В. Козьминых, центр заключил договоры на абонентское обслуживание с большей частью медицинских организаций Пермского края, включающее услугу по представительству в судах против пациентов. В «Лигу пациентов» только за 2007 г. обратились несколько пациентов из Перми с просьбой оказать им консультативную поддержку и с сообщением о том, что ПМПЦ представляет в суде ответчика, то есть медицинские организации. Я не могу осуждать произошедшее, поскольку выжить в России, защищая пациентов и не имея независимых источников доходов, невозможно, но люди должны знать о таких метаморфозах.