Алла Нестерова - Сенсационные ограбления и кражи

В последнее время появилась еще одна разновидность музейной кражи — похищение дверных ручек. Грабители стали воровать не картины, а бронзовые ручки, попросту отвинчивая их с дверей. Однако руководство музеев быстро нашло выход из данной ситуации, заменив бронзовые ручки на их имитацию. Правда, во время правительственных или дипломатических приемов бронзовые оригиналы приходится устанавливать на место. И хотя это хлопотное дело, иначе бороться с мелкими хулиганами-воришками в музеях пока не научились.

Это произошло в ночь с 7 на 8 августа. Воры забрались в один из залов Шереметьевского дворца по строительным лесам. Как можно заметить, преступникам нередко доводится пользоваться этим удобным способом. Предметами их кражи стали настольные часы «Читающая девушка», позолоченная фарфоровая ваза XIX века и два бра ручной работы, каждое из которых стоит 13 тысяч рублей.

В организации операции ограбления оперативниками 12-го антикварного отдела УУР был заподозрен некий господин Оноприенко. Он находился в федеральном розыске по подозрению в организации краж из Александринского театра, Дома ученых и Театральной академии. Считая, что и к этой краже причастен именно он, следственные органы провели немалую работу со многими владельцами антикварных лавок, которые периодически получали товар от господина Оноприенко.

Таким образом было вычислено место хранения того, что похитили из Шереметьевского дворца. Ценные вещи были спрятаны в автоматической камере хранения Финлянд-ского вокзала. Похититель антикварных ценностей был немедленно объявлен в розыск, но буквально в тот же день попал в руки милиции, когда пытался совершить очередную кражу — теперь уже из Дома журналистов. Его напарник, к сожалению, сумел уйти.

По словам начальника Регионального управления по борьбе с организованной преступностью при Главном управлении внутренних дел Санкт-Петербурга Анатолия Олейникова, которым и была рассказана эта история 28 марта 1996 года в «Общей газете», «дело имеет корни и делится на несколько эпизодов». Самый первый эпизод. В 1991 году на свет всплыла Кытуба — ценнейший еврейский манускрипт. Во всем мире их существует всего несколько экземпляров, причем нового образца. И местонахождение всех их известно. Российская национальная библиотека получила просьбу израильских властей проверить обнаруженную рукопись на подлинность. В России, сравнив присланный экземпляр со своим, обнаружили, что манускрипт является их же собственным пропавшим экземпляром, а вовсе не израильским. Таким образом, этот раритет был возвращен его законному владельцу.

Во время проводившейся в библиотеке инвентаризации было обнаружено, что недостает 25 ценных рукописей. Впрочем, со временем это число увеличилось. Первым подозреваемым являлся Виктор Лебедев, заведующий отделом рукописей. Впоследствии выяснилось, кто им руководил. При возбуждении уголовного дела и взятии показаний у Лебедева оказалось, что к пропаже причастен богатый израильский коллекционер Френкель.

У милиции складывалось впечатление, что Френкель заранее продумал план действий. Первым его шагом было перечисление 500 долларов на счет библиотеки в целях реставрации древнееврейских рукописей. Естественно, что своей щедростью он вызвал к себе расположение администрации библиотеки. Позже он стал вообще частым гостем в отделе Лебедева, посещая его безо всякого повода. Но, как оказалось, повод у коллекционера все-таки был.

По показаниям Лебедева, с его собственного позволения Френкель выносил древние манускрипты под плащом, в котором для этой цели был специально пришит карман такого размера, что в нем свободно умещались старинные фолианты. Поначалу он отдавал ему неучтенные рукописи, но когда Френкель нагло стал требовать еще и учтенные, они поспорили и расстались.

Незадолго до этого благодаря Френкелю произошло знакомство Лебедева с Фришем, тоже израильским коллекционером. В преступном мире этот человек довольно известен: в 1993 году он являлся одним из организаторов переправки крупной партии наркотиков из Колумбии. Вынос рукописей из РНБ был возобновлен. А когда произошла история, связанная с Кытубой, супругам Лебедевым пришлось в 1992 году спешно эмигрировать в Израиль, где их и встретили те самые мошенники — Френкель и Фриш. Уголовное дело Лебедева было прекращено после его отъезда, а в декабре 1994 года возбуждено вновь, когда из библиотеки был украден 91 манускрипт общей стоимостью 200–250 миллионов долларов. По мнению следствия, это похищение готовилось с сентября того же года.

Не возникает никаких сомнений, что Лебедев имеет к нему самое непосредственное отношение. Про его уникальную память ходили легенды. Многие сотрудники библиотеки помнят случай, когда они поехали на картошку. В автобусе Лебедев, взяв чью-то записную книжку и, как может показаться, лениво полистав ее, с точностью назвал потом все записанные в ней телефонные номера. Нетрудно догадаться, что и списки ценных рукописей составить по памяти для него не представляло труда, как и нарисовать подробный план проникновения в то помещение библиотеки, где эти манускрипты хранились.

Видимо, Лебедеву с блеском это удалось, потому как взломщики, впервые оказавшиеся в России, без труда прошли по довольно замысловатому дворику, с легкостью найдя нужное им окно. Осуществить кражу рукописей можно было только через один из стеклянных блоков, который не опутывался сигнализацией в целях пожарной безопасности. И Лебедев, посвященный в тайны охраны отдела рукописей, не мог об этом не знать. Позднее осколки этого стекла будут найдены следствием на автомобиле, взятом грабителями напрокат и оставленном вблизи Финского вокзала. Осколки стекла были обнаружены и на их одежде во время обыска в Израиле.

Виктором Лебедевым была выполнена одна часть дела, а далее в нем возникли новые лица — Станислав и Дмитрий Якубовские, а также господин Хаттендорф. Последний являлся австрийским подданным и был известен как коллекционер антикварных ценно? стей. Выяснилось, что Хаттендорф имел проблемы с законом в Испании. В результате активного сотрудничества с фирмой Стани? слава австрийский подданный быстро приобщил того к антикварному и арт-бизнесу. За Якубовским числилось немало темных делишек, в том числе и вывоз картин из России. По этому делу привлекались и израильтяне, с которыми он был связан. Списки Лебедева попали в офис Станислава в Цюрихе, помеченные «для господина Хаттендорфа». В сентябре 1994 года один из них по факсу пришел к Станиславу Якубовскому, в это время гостившему в Москве у брата. Хаттендорфу этот факс отдала жена Станислава. Австрийский коллекционер, вооружившись списком, немедленно выехал в российскую столицу. Это был первый визит Хаттендорфа. Затем лебедевский список появился на даче Дмитрия Якубовского. Дело разрасталось, к нему были причастны уже представители трех стран. Дмитрий Якубовский играл в нем роль канала, связывающего покупателя и заказчика.