Аркадий Ваксберг - Преступник будет найден (Рассказы о криминалистике)

Еще десять лет назад немцы В. Шпехт и А. Дворак, а затем швейцарец В. Гофман сделали попытку штурмовать тушь ультразвуком, но удачнее всего эти опыты провели советские ученые — сотрудники Всесоюзного научно-исследовательского института криминалистики. Ультразвуковые пузырьки за две-три минуты уничтожают пятна туши, обнажая скрытые под ними слова.

Опыты уже позади: ультразвук вошел в повседневную криминалистическую практику. Разумеется, не только для борьбы со злополучной тушью. Чаще всего ультразвук помогает быстро очистить вещественное доказательство от мешающих его исследованию загрязнений: от копоти, ржавчины, окалины, нагара, от въевшейся земли и т. д. Все это делалось и раньше, но долго, мучительно и без абсолютной уверенности в успехе. Сейчас это делается проще, быстрее. И надежнее: ультразвук не подводит.

Спектрофотометрия... Электронная микроскопия... Хроматография... Полярография... Рентгеноструктурный анализ... Кибернетика... Обо всем этом пишут не только физики, техники, химики, математики, но и криминалисты. Странными стали их книги: они заполнены формулами, расчетами, описанием сложнейших реакций. Нет человека, который знал бы все. Да и криминалист не всезнайка. Но он вынужден быть универсалом. Не верхоглядом, а именно универсалом: мало ли какую загадку задаст ему завтра преступник! Завтра... А он должен быть уже сегодня готовым к ее разгадке. И он готов!

Недавно один ловкий комбинатор попался на довольно заурядной проделке: он пытался продать мясо второго сорта как первосортное. Такие проделки до поры до времени иногда сходят с рук: «рядовому» покупателю далеко не всегда под силу разобраться в технологии раздела туш.

На этот же раз преступник пытался всучить отходы старому колхознику, много лет проработавшему на животноводческой ферме. Тот быстро разобрался что к чему, и продавца поймали с поличным.

Прибыл следователь. Чувствует: за продавцом явно не один этот грех. Он в своей палатке сам себе хозяин. Никакого контроля. Да и палатка — не палатка, а полугастроном, полупивная. Кто знает, к примеру, как он продает вино в разлив — не разбавляет ли водичкой? Или мед: по накладным значится, что доставили ему натуральный мед двух сортов да еще бочку искусственного. Где гарантия, что он не делал на этом «бизнес»?

Сняли остатки, составили акт, а продукты, попавшие под подозрение, отправили на экспертизу. В бой вступила наука.

На кончик фильтровальной бумаги капнули вином из откупоренной бутылки, что всегда была наготове к услугам завсегдатаев «шалмана». Капнули и подвесили ее в высокой пробирке так, чтобы нижний конец со следами вина погрузился в ванночку с растворителем. След пополз вверх по полоске... Вот, кажется, и конец: ясно видна граница, словно преградившая ему путь. Но вот граница нарушена: след поднимается дальше. Застыл, наконец... Хроматограмма готова. Теперь ее обработают химическими реактивами, дающими цветные реакции, и выяснят, какие именно сорта вин смешал расхититель.

Узнать, что вина смешаны, было не так трудно. Вещества, входящие в состав разных вин, обладают и разной степенью растворимости. Поэтому они поднимаются по полоске фильтровальной бумаги на различную высоту. Хроматограмма как бы расчленяет якобы однородную жидкость на ее составные части, а затем, после химической обработки, называет эти части по именам. Дальнейшее уже не представляет труда: ведь так называемый букет того или иного вина известен.

Не увильнул продавец и от ответственности за свои проделки с мясом. Для подтверждения того, что эти проделки «имели место», был применен другой метод — полярографический, над внедрением которого в криминалистическую практику особенно потрудился сотрудник Киевского научно-исследовательского института судебной экспертизы Б. Е. Гордон. Действие этого метода основано на явлении электролиза.

В электролите растворяют подлежащее экспертизе вещество, и в зависимости от его способности тормозить электродный процесс определяют, с каким веществом имеют дело. По ничтожным количествам удавалось таким путем обнаружить и «опознать» разные сорта масел, красителей, горючих жидкостей, сахара и многих других веществ. А если уж говорить о меде, то поразительную чувствительность полярографа достаточно характеризует такой факт: он не только отличает искусственный мед от натурального, но и этот последний различает в зависимости от корма пчел!

Рассказывая о вторжении точнейших наук с их разнообразными методами исследования в повседневную криминалистическую практику, невольно испытываешь чувство растерянности. Этих методов так много; их новейшие достижения так велики; их помощь правосудию так всеобъемлюща и разнообразна, что, скованный жесткими рамками повествования, вынужден мириться и со скороговоркой, и с несколько произвольным отбором материала, и с невозможностью посвятить читателя во все святая святых криминалистического «колдовства».

С другой стороны, начни рассказывать подробней о том же полярографическом или, скажем, электронно-микроскопическом методе исследования в криминалистике, и уйдешь в такие физико-химические дебри, откуда и не возвратишься на прежнюю стезю: придется писать другую книгу. Остается утешиться тем, что в любом случае все равно обо всем не расскажешь.

И все же не могу удержаться, чтобы не рассказать об одном деле, где честь, свобода, а может быть, и жизнь человека были спасены благодаря тому, что существует на свете спектральный анализ и что он тоже поставлен на службу истине.

Вблизи от линии высоковольтной передачи нашли труп электромонтера. Он был полураздет, а врачебный осмотр обнаружил еще и скрытый перелом руки. Мысль следователя, который, видно, не отличался особой склонностью к фантазии, потекла по привычному руслу. Полураздет — значит ограблен. Сломана рука — значит оказывал сопротивление. Так родилась версия об убийстве с целью грабежа.

Дальше события развивались с кинематографической быстротой. Уже через два часа задержали одного парня: его заподозрили и в грабеже, и в убийстве. Улик против него было более чем достаточно: он недавно вернулся из заключения, которое отбывал за участие в групповой краже. Чего уж тут размышлять: кто однажды судился, тот, конечно же, снова рвется к скамье подсудимых. А в то, что эта самая скамья и годы, проведенные в колонии, могут приохотить человека к жизни честной, трудовой, видно, не каждый верит. Наш следователь, во всяком случае, в это не верил.

Его, подозрения еще более укрепились, когда при обыске, немедленно произведенном на квартире у парня, обнаружили желтый клетчатый шарф, в котором жена погибшего монтера тотчас опознала шарф своего мужа. Никому почему-то не пришло в голову, что такие шарфы — желтые, клетчатые — выпускаются на фабрике тысячами, десятками тысяч, и если уж они продавались в местном универмаге, то не одному же монтеру... Так шарф превратился в грозную улику. И пока судебные медики размышляли над причиной смерти монтера, следователь успел предъявить несчастному парню обвинение в убийстве.