Нина Крашенинникова - История государства и права зарубежных стран. Часть1

Законодательство, в том числе и танское, не знало и разработанного института необходимой обороны, но освобождало от ответственности ближайших родственников — сына, внука и пр., защищавших от нападения отца, мать, деда, бабку, ибо негативные последствия этих действий, вплоть до убийства нападавшего, не были продиктованы их преступной волей. В этом же ключе, например, оценивалось и преступное деяние слуги, совершенное по приказу хозяина. Требование "сыновьего благочестия" неизменно диктовало закрепление вышеуказанных норм в китайском законодательстве вплоть до XX в., также как и норм о признании преступным доноса на своих ближайших родственников и об освобождении от ответственности за укрывательство членов семьи, совершивших преступление.

По танскому кодексу смягчались, как правило, наказания за преступления по трем категориям лиц: "старым и малым", а также инвалидам. Но часто детям преступника грозила продажа в рабство. Женщины могли быть казнены, но не могли быть сосланы, а казнь беременной женщины отсрочивалась на 100 дней после рождения ребенка.

Классификация преступлений в зависимости от их общественной опасности в свете конфуцианской морали покоилась в традиционном праве на концепции "10 зол", сложившейся в глубокой древности и пережившей века. При этом объектом преступного посягательства выступал ритуал, нарушение которого в форме непокорства, сыновьей непочтительности, несогласия и пр. определяло крайнюю расплывчатость уголовно-правовой нормы, дающей возможность самому судье оценивать тяжесть преступления, относить к той или иной ритуальной категории практически любое преступление. Это свойство "10 зол" во все века ценилось в Китае, где не испытывали уважения к писаному закону, не допускающему расширенного толкования правовой нормы.

К первому из "10 зол" относился "заговор о мятеже против государя", в категорию-которого мог быть отнесен сговор о любом причинении вреда императору. Главное в этой категории преступлений — направленность преступного посягательства против императора, "сына неба", естественных "небесных" установлении. В том же плане трактовались последующие две формы зла. "Великое непокорство", бунт против существующих порядков и морали, — конкретно к этой категории преступлений был отнесен умысел с целью разрушить, попытка разрушить или разрушение храма и могил предков императора или императорской резиденции. Третье зло — "заговор, измена", означающие измену императору, государству, переход на сторону его врагов, мятеж, бегство из страны или попытка побега из осажденного города.

Все лица, совершившие эти преступления, а также члены их семей считались "неисполнившими долг подданных". Преступники, их отцы и сыновья старше 16 лет подлежали смертной казни через обезглавливание, женщины семьи (матери, незамужние дочери, жены, наложницы — вместе со слугами) конфисковывались в качестве рабов.

В логической связи с первыми тремя формами зла находились и последующие преступления. Четвертое зло — "неподчинение, непокорство" — охватывало преступления против близких родственников, убийство или избиение деда, бабки, родителей, умысел убить их, убийство старших братьев, сестер, близких кровных родственников мужа (но не жены): его родителей, бабки или деда.

Следующее, пятое зло — "несправедливость, порочность" — означало поведение, противоречащее естественному порядку вещей, преступления, совершенные с особой жестокостью, злобностью. Конкретно сюда были отнесены убийства в одной семье трех человек (если они не совершали преступлений, за которые полагалась смертная казнь) или совершение преступления с особой жестокостью, например с расчленением трупа, а также все виды колдовских магических действий, приготовление, хранение и передача другому лицу ядов и пр.

Шестое зло — "выражение великого непочтения". В его основе была группа преступлений, связанных с нарушением особо значимых запретов ли, к числу которых были отнесены, например, кража предметов культа, а также вещей, используемых императором (императорской печати, печатей его жены, матери, бабки), а также оплошности, допущенные при приготовлении ему пищи, лекарства, злословие в его адрес. Все лица, совершившие действия, угрожающие здоровью императора или причинившие ему моральный или физический вред (например, не выполнившие или подделавшие его указ), подлежали удавлению. При этом речь шла о такой исключающей умысел форме вины как небрежность, ошибка. В противном случае преступления относились к первому злу, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Седьмые, восьмые, девятые и десятые формы зла так или иначе были связаны с защитой нравственного порядка в семье, рассматриваемого в качестве основы социального порядка. Седьмое зло — "выражение сыновьей непочтительности", неподчинение родителям. К нему относились, например, обвинение в неблаговидных действиях деда, бабки, родителей, ругань в их адрес, их плохое содержание, выделение из семьи и раздел имущества без их согласия, вступление в брак во время ношения траура или ношение в это время нетраурной одежды и пр.

Восьмое зло — "несогласие, разногласие" между кровными родственниками. К этой категории относился широкий спектр преступных действий: от умысла убить или продать в рабство близкого родственника до избиения женой мужа и доноса на родственников старшего поколения.

Девятое зло — "несправедливость, неправедность" — включало в себя преступления, совершенные друг против друга лицами, связанными не семейными, а официальными, социально-иерархическими узами, например, убийство подчиненным своего начальника, командира, учителя-наставника в конфуцианской морали, т. е. члена той группы лиц, которая, как и семья, скрепляла социальный порядок. Сюда же были отнесены различные формы выражения женой непочтения к мужу, например неношение по нему траурной одежды и пр.

Десятое зло — кровосмесительные половые связи, которые приравнивались к поведению "птиц и зверей" и включали в себя половые отношения не только с кровными нисходящими и ближайшими боковыми родственниками, но и с наложницами деда и отца.

"10 зол" не покрывали все преступные действия. Они были своеобразным мерилом отношения к другим преступлениям, среди которых во все времена выделялись преступления против конкретного человека, посягательство на его жизнь, здоровье и пр. Наказания при этом определялись в традиционном китайском праве с учетом ряда факторов: социального статуса, отношений преступника и потерпевшего в системе кровнородственных и служебных связей, наличия и интенсивности преступной воли и др. Преднамеренное убийство влекло за собой самое тяжелое наказание — обезглавливание. От ответственности свободного за убийство "по ошибке", во время игры, например, можно было откупиться. Только сговор рабов и буцуев убить хозяина влек за собой высшую меру наказания, убийство же хозяином своего раба и буцуя наказывалось по танскому кодексу 100 ударами толстыми палками, если они провинились перед ним, если нет — то одним годом каторги. Убийство же "по ошибке" в этом случае вообще не наказывалось.