Коллектив авторов - Судебные речи известных русских юристов

Последняя инкриминируемая статья "Новостей" есть, собстг венно, полемическая статья против газеты "Новое Время".

"По некоторым случайным обстоятельствам,-- говорится в статье,-- мы уже пятый день остаемся в долгу перед "Новым Временем". Дело, идет о любовном вмешательстве этой газеты в наши разговоры с правлением С.-Петербургско-Тульского банка".

Я прошу обратить внимание, что статья эта напечатана 13 января, следовательно, до возбуждения дела о клевете, когда Нотовичу или автору статьи не было надобности оправдываться в том обвинении, которое было предъявлено позже.

Объясняя, какую услугу оказывает правлению С.-Петербургско-Тульского банка нововременская заметка, газета обращается к статье, напечатанной в No 354, и выражается таким образом:

"Характеризуя общие условия действий земельных банков, построенных на акционерном начале, мы сказали: С.-Петербургско-Тульский банк и его операции то же самое, что Саратовский банк и его операции".

Итак, вот как сама газета определяет смысл своего сравнения, употребленного в статье No 354. "Характеризуя общие условия действий земельных акционерных банков", газета сделала сравнение двух 6aHKOBs а не с целью приписать Петербургскому банку те же и такой же важности преступления, какие возводились на Саратовский банк. Так оно и б.ыло, как вы видели, при разборе всего содержания статьи No 354.

Продолжая полемику дальше, газета ставит вопрос:

"Правы были мы или нет, сравнивая С.-Петербургско-Тульский банк с Саратовским? На этот вопрос вполне категорический ответ дает само опровержение правления С.-Петербургско-Тульского банка (напечатанное в предыдущем номере газеты, из которого тут же приводится выдержка). Само правление признает,-- продолжает статья,-- что, несмотря на отчеты и балансы, свидетельствовавшие о полном благополучии и процветании банка, невзирая на ежегодные выдачи дивиденда, действительное положение банка в 188Z году было очень близко к "ликвидации" и "к сопряженному с нею полнейшему разорению акционеров". Точно также сознается правление, что убытки, понесенные банком от раздачи мнимых дивидендов, до сих пор еще не покрыты вполне".

Прошу обратить внимание на то, что цитированные сейчас строки имеют в виду С.-Петербургско-Тульский банк как за время до 1882 года, так и после этого года, и что к наличному составу правления, вступившему в 1882 году, положение банка, доведенного до близости к ликвидации, относимо быть не может, а могут принять на себя обвинители лишь ту часть заметки, где говорится о непокрытии убытков вполне! Следовательно, только упрек в этом непокрытии могут принять на себя наличные члены и председатель правления. Вот по поводу этого-то непокрытия убытков, происшедших от прежде выданных чрезмерных ссуд, и говорит непосредственно то место статьи, которое принимается за клевету со стороны Нотовича.

"Ясно, следовательно, что мы были правы, говоря, что Саратовский банк судился за неудачу, за крах, за то, что он не успел развить свои операции и при помощи их покрыть прошлые грехи и уголовные материалы".

Теперь я прошу вас воздать честь газете, дать прочитанному и инкриминируемому месту статьи ее истинный смысл и только этим истинным, входившим в намерение автора и правильно им выраженным смыслом ограничить обязанность его ответа за напечатанные слова. Дело идет, очевидно, не о всей полноте преступлений и злонамеренностей, приписываемых Саратовскому банку, а единственно лишь о непокрытии убытков от чрезмерных ссуд. Только в объеме этого нарушения устава и для его осуществления употребляются те средства, которые перечисляются затем: фальшивые отчеты, дутые цифры, выдачи небывалых дивидендов и искусственно составленные общие собрания. В этом объеме и в этом строго вытекающем из содержания статьи смысле мы и принимаем ответ за приведенное место статьи и приведем наши доказательства истинности напечатанного.

Сама статья, продолжаясь, выясняет личный взгляд автора на то, что претив, банковских злоупотреблений употребление карательных средств не представляется спасительным средством. Таким средством может быть только более внимательный надзор за действиями правлений, тщательное посещение общих собраний, ревизия и гласность дела акционерных предприятий.

В этой части статьи находится одно место, которое оказалось возможным выкроить так, что и из него фраза вышла, как фраза клеветнического содержания, и в таком виде вошла в частную жалобу и в приговор суда. Вот это место в его полноте.

"Когда уголовные громы разразились над головами людей, виновных в том самом, что творится в С.-Петербургско-Тульском банке и в большинстве других акционерных компаний, мы стали на сторону присяжных (как известно, оправдавших обвиняемых по Саратовскому банку)".

Всякий беспристрастный и не лишенный здравого смысла читатель поймет в этой фразе стремление оправдать деятелей Саратовского банка. Наши обвинители сделали из фразы сокращение, отбросивши в начале слово "когда", и в конце, начиная со слов "и в большинстве". Фраза оказалась сразу обидной для С.-Петербургского банка. Мы отстраняем от себя эту выкройку из слов статьи: мы хотим отвечать только за истинное содержание и смысл статьи.

Статья 13 номера оканчивалась словами:

"К оценке деятельности С.-Петербургско-Тульского банка по существу мы возвратимся в следующих номерах".

Это было напечатано 13 января 1889 г.; 14 января появилась первая статья, относящаяся к такой оценке, а 18 была уже принесена жалоба на Нотовича.

Теперь, когда периодическая печать усилилась в числе своих органов, когда она, следуя требованиям времени, с лихорадочной поспешностью должна отвечать на запросы дня и отмечать современные явления, читатели привыкли относиться к напечатанному не с рабским доверием, а с критикой. Все понимают, что в спешной, ежедневной публицистической работе неизбежны промахи и ошибки и в фактах, и в мнениях, и в суждениях. Теперь, чтобы оклеветать сравнением, надо иметь малограмотных читателей, а таких статей о банках не читают.

Теперь я приступаю к разбору тех фактов, которые приведены в инкриминируемых статьях.

Я прежде всего обращусь к выдаче ссуд, явно несоответствовавших стоимости заложенных имуществ.

"Выдача таких ссуд сама по себе, -- говорит Масловский в объяснении на апелляционную жалобу, -- без корыстных целей, без подлогов и обманов, без стачек с залогодателями и прочее, составляет не уголовное преступление, а просто действие неосторожное, неблагоразумное" (заметьте -- эта неосторожность и неблагоразумие касается не своего, а чужого, управляемого имущества).

"Преувеличенные оценки и ссуды, доставлявшие банку громадные убытки, имели место только до 1882 года, при прежнем составе правления банка".