Коллектив авторов - По следам преступлений. Сборник
- Название:По следам преступлений. Сборник
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Юридическая литература
- Год:1965
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Коллектив авторов - По следам преступлений. Сборник краткое содержание
В настоящем сборнике помещены очерки и рассказы советских следователей о их трудной, сложной и вместе с тем увлекательной профессии. Читатель узнает из этих простых рассказов «о самих себе», с какими запутанными и замаскированными преступлениями приходится сталкиваться следователю в его повседневной работе, сколько уменья, настойчивости и упорства, а порой и самоотверженности нужно проявить, чтобы раскрыть опасное преступление, вскрыть причины и условия, способствовавшие совершению преступлений, и предупредить возможность их повторения.
В своей многогранной деятельности советские следователи тесно связаны с широкой общественностью, пользуются ее неоценимой помощью.
Нужно быть исключительно преданным своей профессии, по-настоящему увлеченным ею, чтобы с честью выполнить возложенные на следователя ответственные задачи по борьбе с преступностью. И неудивительно, что среди следователей немало таких, кто всю свою жизнь посвятил именно этой профессии и является подлинным мастером своего дела, успешно разоблачает самых изощренных преступников.
В сборнике описаны конкретные дела.
Н.Жогин, Заместитель Генерального Прокурора СССР
По следам преступлений. Сборник - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Вот об этом не раз спрашивают знакомые, не искушенные в следствии. Почему преступник сознается, сам лишает себя надежды на оправдание? Можно ответить, что так поступают люди, когда у них просыпается совесть, Но не для всех случаев такой ответ достаточен. Так, Четверкова в начале допроса все отрицала и созналась только после того, как увидела у меня в руках эти требования. Что же действует в таких случаях — совесть или расчет? Пожалуй, и то, и другое.
По моим наблюдениям, каждый или почти каждый преступник тяготится содеянным. Но страх наказания или стыд разоблачения во многих случаях сжимает горло. И говорить он начинает только тогда, когда поймет, что следователь разобрался в деле и сможет прийти к истине независимо от того, признается обвинение или не признается.
Это поняла и Четверкова, когда увидела у меня в руках шесть требований. Ведь теперь, если не она, то другой, тот, кто тоже подписывал эти документы, расскажет, что происходило со штапелем. Так лучше рассказать самой все как было.
А было это, по словам Четверковой, так. Уже с год назад на фабрику привезли штапельное полотно модной расцветки. Тайком она взяла себе шесть метров на платье, надеясь, что удастся как-нибудь перекрыть. Раньше возникали почему-то излишки. Только успелаекроитьплатье, как на беду фабричный бухгалтер пришел проверять склад. В перерыв, когда бухгалтер ушел на обед, она пошла к директору. «Пустяки, в обиду не дадим!» — сказал Грязнов и тут же попросил принести показать, что за штапель. Когда Четверкова принесла кусок в 12,6 метра, Грязнов положил его в стол и вызвал Серову, начальника картонажного цеха. «У Четверковой неприятность, просчиталась, подпиши ей требование, потом она отдаст…» Здесь же в кабинете Серова расписалась на требовании в том, что получила 18,6 метра полотна от Четверковой. Позже, при проверке в картонажном цехе, уже Четверкова «выручала» Серову: расписалась у нее за 18,6 метра. Так они и списывали друг на друга эти 18,6 метра от инвентаризации к инвентаризации. А в последний раз Серова не согласилась на это: ведь следствие уже шло.
Ну, а с бумагой, с картоном как было? Так же. Грязнов обещал списать. И как не поверить: «выручил» же он со штапелем. Бумагу и картон увозили куда-то на машине. Сладков знает.
Опять Сладков. Иван Петрович, старый шлифовщик, с которым мы познакомились на фабрике, говорил мне уже, как Сладков после работы за кружкой пива корил себя за то, что покривил душой на очной ставке с Ефрюлиным. Говорил, что не мог иначе: ведь ему с семьей Грязнов дал комнату в общежитии, а если сейчас он пойдет против Грязнова, то и уволить могут, и выселить…
Видимо, Ивану Петровичу и его друзьям, ветеранам фабрики, удалось убедить Сладкова, что Грязнов не всесилен, что и на него найдется управа.
И вот в один из вечеров ко мне в кабинет пришел Сладков, сам, без вызова. Извинился за прошлое. Правду говорил Ефрюлин. Возили зеркала. Кому и за что — не объясняли, но что дело нечистое — догадывался, не ребенок, переживал, не хотел, один раз даже при выезде с фабрики остановил машину — дескать, аккумуляторы сели, дальше не поеду. Так что же? Вынули зеркало из машины, замотали в чехлы с сидений и унесли. А открыто отказать боялся, чтобы не уволили, не выселили.
— А с картоном, с бумагой как было?
— Всякий раз подъезжали почему-то к магазину медицинского оборудования, в тамбур складывали бумагу, картон. Но Грязнов в этот магазин не заходил, а шел в соседний «Рыболовство и охота», где заведующим был его дружок—Горшунов Василий Васильевич. С кем тут имел дело Грязнов, трудно сказать. Но вы-то узнаете, — уверенно сказал Сладков.
Не один Сладков, многие считают, что следователь может и должен до всего дознаться. Нам верят. Но оправдать это доверие иной раз бывает очень нелегко.
Заведующая магазином медицинского оборудования Субботина, она же продавец и кассир, не помнит ни о какой бумаге или картоне. Призываю на помощь Сладкова. Он напоминает, что когда в последний раз он складывал бумагу в тамбур, то вместе с Субботиной в магазине находился старичок, который прежде заведовал этим магазином, они спорили из-за каких-то шприцев. А раньше, привозя сюда бумагу и картон, он заставал здесь одного лишь старичка. После этого Субботина подтверждает, что был такой случай. Клубнев уходил на пенсию, и она принимала от него магазин. Тогда и произошло недоразумение со шприцами. Вот акт передачи. Значит, это было 23 июня. Бумагу, кажется, потом забрал Горшунов, она помнит вполне определенно. Не раз было, что к ним привозили бумагу и картон для Василия Васильевича. Ведь магазины рядом, почему бы не помочь, если соседу надо. Может быть, самого Горшу-нова тогда не было на месте… А потом он приходил и уносил все к себе. Клубнев один раз даже помогал ему перетаскивать картон. Понятно, для пыжей картон всегда нужен.
Я мысленно прикидываю, что если из картона, которого недостает у Четверковой, сделать пыжи и снарядить патроны, то их хватит, чтобы перестрелять всех зайцев от Ледовитого океана до турецкой границы. Но сейчас важно не это, а то, что скажет Василий Васильевич Горшунов.
Заведующий магазином «Рыболовство и охота» с готовностью сообщает, что с Грязновым знаком, даже^ вместе охотились. Он уже начинает рассказывать одну охотничью историю, которая обещает быть интересной. Но меня занимает пока другое. Василий Васильевич сочувствует, но ничего о картоне и бумаге сказать не может. На очных ставках он говорит Субботиной и Клубневу: «Я бумагой не торгую, у меня
удочки, а если вы принимали левый товар, то сами и отвечайте, меня в это дело не впутывайте». Клубнев и его преемница выходят из себя, а Василия Васильевича это вроде даже забавляет: «Ничего себе, — говорит он, — в хорошую историю вы влипли…»
Я отпускаю Горшунова и беседую с Клубневым и Субботиной. Не помнят ли они какой-нибудь детали? Не было ли кого из посторонних, когда Горшунов брал бумагу? «Постойте, — говорит Субботина, — ведь Горшунов от меня бумагу не уносил. Когда рулон привезли, он в тот же день пришел с каким-то гражданином, тот взял рулон в мешок и понес… Что за гражданин? Очевидно, покупатель. Я его не разглядела».
Кажется, обо всем, о чем можно было спросить, я уже спросил. Но где же бумага, которую, как считает Сладков, я должен найти? Кто он, этот покупатель, которого не разглядела Субботина? Куда он делся? Допустим, что этот покупатель — я. Но мне самому не потребовалось бы столько бумаги. Говорят, по весу пуда три было. Это для учреждения. Вот купил, принес, поставил в угол рулоны. А что с ними делать? Отрывать по куску? Неудобно и отход большой. Надо бы отнести нарезать. Тогда зачем же было нести в учреждение? Не проще ли сразу из магазина в типографию, где режут бумагу. Значит, надо зайти в типографию. Иду. Там просматриваю заказы на резку за 23 июня. Вот стадион «Спартак» сдал 40 килограммов бумаги. Вряд ли им столько дали в централизованном порядке — для районного стадиона многовато. Скорее всего, купили случайно. Не та ли бумага?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: