Борис Чичерин - Философия права

Условия, вытекающие из гражданского значения союза, даются самой его идеей. Брак не есть договор, заключаемый с известной целью и для известного времени; это союз полный и всецелый. Таков идеал соединения разумных существ. Это любовь под общим законом, возвышенная над случайностью влечений и образующая постоянную духовную связь. Человек весь отдаёт себя другому и в этом находит высшее удовлетворение своего духовного естества. При этом он получает то же, что он даёт, ибо самоотречение взаимно. Естественное влечение друг к другу приобретает здесь характер духовного единения, скреплённого сознанием исполнения высшего закона нравственного мира. Два лица отрекаются от своей самостоятельности с тем, чтобы образовать одно.

В разумном существе такое самоотречение может быть только делом свободы. Только добровольная отдача себя другому совместна с нравственным существом человека; она одна даёт нравственное и юридическое значение браку. Взаимное влечение может быть и не быть; но вступающие в брак лица добровольно принимают на себя сопряжённые с ним обязанности и торжественно дают обещание отныне всецело принадлежать друг другу. Принуждение тут немыслимо.

Очевидно, что подобная связь возможна только при единобрачии, ибо человек не может отдавать себя всецело разным лицам. Поэтому в единобрачии выражается истинное существо брачного союза. Многожёнство низводит это отношение на степень конкубината. Народы, у которых оно господствует, всегда остаются на низкой ступени нравственного развития. Отсюда то возмущение, которое возбуждает распространение мормонизма. Между людьми могут быть всякого рода свободные отношения, но возведение многожёнства на степень религиозного установления идёт вразрез не только с требованиями гражданского закона, но и с голосом общественной совести и с идеей брака.

Из этого характера брачного союза следует, что содержание его не ограничивается той или другой стороной человеческого естества; оно состоит в общении всей жизни, omnis vitae consortium, по выражению римских юристов. Одно существо всецело и физически, и нравственно отдаёт себя другому. Физическое соединение составляет естественное основание брака. Им достигается высшая его цель – деторождение; оно даёт полноту семейной жизни, восполняя отношение мужа к жене совокупным их отношением к детям. Поэтому невозможность физических отношений служит законным поводом к расторжению брака. Но на этой физической основе воздвигается несравненно высший мир духовного единения, которое составляет нравственное существо брачного союза. Как и всякие нравственные отношения, эта духовная связь держится только свободой. Юридический закон тут бессилен; он определяет одну внешнюю форму союза; содержание же даётся живым чувством и свободным взаимодействием лиц. И только такое свободное самоотречение в пользу другого придаёт брачному союзу истинную его цену и способно удовлетворить духовным потребностям человека. Но там, где действует свобода, возможно и уклонение. При недостатке взаимного чувства и нравственной высоты, брачная жизнь вместо духовного единения может представлять поприще постоянных раздоров. Вместо рая она обращается в ад. Спрашивается: возможно ли сохранение союза при таких отношениях?

По своей идее, это союз неразрывный. Как сказано, он заключается не на время, а на всю жизнь. Перед законом, человеческим и божественным, соединяющиеся лица дают торжественное обещание принадлежать друг другу навеки, и это обещание они обязаны исполнить. В чисто договорных отношениях самый закон предохраняет лиц от легкомысленных обещаний: человеку воспрещается отчуждать свою свободу и заключать договоры на слишком продолжительные сроки. Здесь, напротив, закон не допускает иного обещания, как на всю жизнь, ибо это вытекает из существа брачного союза. Оно требуется и самой его целью – рождением и воспитанием детей. Как бы для скрепления этой связи природа установила для человека продолжительное младенчество, требующее родительского попечения, а условия человеческой жизни ещё значительно удлиняют срок воспитания. Даже тогда, когда дети вышли из-под опеки и стали на свои ноги, связь их с родителями не порывается, как у животных, а сохраняется на всю жизнь. Отсюда необходимость постоянства и единства семьи, которая служит центром для рождающихся в ней поколений. Вследствие этого неразрывность брака является существенным требованием семейного союза. По идее, брак может быть расторгнут только смертью или преступлением. В приложении же к реальным условиям жизни, это начало должно стоять незыблемо во всех случаях, когда есть дети. Как скоро человек произвёл на свет другого, так он принадлежит уже не исключительно себе, а также и этому другому. Он имеет перед ним нравственные и юридические обязанности, и прежде всего те, которые относятся к семейной жизни как к нравственному центру молодых поколений. Родители не вправе лишать своих детей отца или матери, отнимать у них полноту семейной жизни, смущать молодые души разрушением того, что для них наиболее дорого и свято. При таких условиях расторжение семейной связи всегда есть преступление. Если отношение мужа и жены становятся невыносимы, они могут жить врозь, но они не вправе основывать новые семейства.

Иначе ставится вопрос, когда нет детей. Тут расторжение союза допустимо без нарушения существенных его основ. Не люди существуют для брака, а брак для людей. Если брачующиеся добровольно приняли на себя обязательство жить друг для друга и перед лицом закона дали в этом смысле торжественное обещание, то они точно так же добровольно могут освободить друг друга от этих обещаний, если они не связаны обязанностями в отношении к третьим лицам. Этого требует человеческая свобода. Однако и в этом случае закон должен обставить расторжение брака всевозможными гарантиями, для того чтобы оно не было делом случайного увлечения, а являлось плодом зрелого и обдуманного решения. Надобно, чтобы люди знали, что брак есть серьёзное дело жизни и что торжественные обещания не должны быть ни легкомысленно даваемы, ни расторгаемы по случайной прихоти. Только при таком взгляде семейный союз может быть прочным учреждением, составляющим основание всего общественного порядка.

Юридическое, а вместе и нравственное начало, охраняющее брачный союз, есть верность. Нарушение её как с той, так и с другой стороны ведёт к разрушению союза, что формально может быть совершено только силой закона, который расторгает то, что он связал. Фактическое же разъединение есть дело свободы. Перед юридическим законом преступление с обеих сторон одинаково; но с нравственной стороны преступление жены судится строже. Причина та, что неверный муж расточает свои физические и духовные силы вне семьи, жена же вносит чуждый элемент в саму семью. Тут является сомнение относительно самого происхождения детей. Жена нарушает ту неприкосновенность домашней святыни, которую она призвана охранять, а потому её проступок имеет большее значение, нежели преступление мужа.