Сергей Кашкин - Право Европейского Союза

— содействие адаптации к изменениям в промышленности, особенно через профессиональное обучение и переподготовку;

— совершенствование начального и последующего профессионального обучения в целях профессиональной интеграции и реинтеграции в рынок труда;

— увеличение доступности профессионального обучения и поощрение мобильности преподавателей и обучающихся, особенно молодежи;

— стимулирование сотрудничества в обучении между учебными заведениями или центрами профессиональной подготовки и фирмами;

— развитие обмена информацией и опытом по проблемам, общим для систем профессионального обучения государств-членов.

В соответствии с Римским договором 1957 г., учреждающим ЕС, политика Сообщества в области образования осуществляется наряду с политикой профессионального обучения. Это подчеркивается в п. «q» § 1 ст. 3 и названии главы 3 раздела XI Договора, называющими образование и профессиональное обучение через запятую в качестве направлений деятельности ЕС. Такая ситуация делает существенной постановку вопроса о соотношении в праве Европейского сообщества понятий «образование» (англ. education) и «профессиональное обучение» (англ. vocational training).

Учредительный акт и нормативные акты Сообщества не дают четкого ответа на этот вопрос. Определение понятия «профессиональное обучение» в качестве ключа к разрешению вопроса о соотношении рассматриваемых понятий было дано в прецедентном праве Сообщества. Этой проблеме посвящено несколько решений Суда. Основным из них является решение по делу Gravier, рассмотренному Судом в 1983 г. Суд определил, что «любая форма образования, которая подготавливает к получению квалификации по конкретной профессии, ремеслу или занятию или которая обеспечивает получение необходимого обучения или навыков для такой профессии, ремесла или занятия, является профессиональным обучением независимо от срока и уровня обучения учащегося или студента, даже если программа обучения включает элементы общего образования».

Несколько важнейших уточнений к определению профессионального обучения было сделано в решениях по делам Blaizot и Humbel. В своем решении по делу Blaizot Суд установил, что обучение в университете в общем полностью отвечает определению профессионального обучения, данном в решении по делу Gravier. Это означает, что любое образование, получаемое в высшем учебном заведении, может являться и обычно является профессиональным обучением. В другом решении по делу Humbel Суд указал, что понятием «профессиональное обучение» охватывается и обучение в последнем классе школы, если оно подготавливает для поступления в вуз, несмотря даже на то, что обучение в последнем классе является обязательным элементом общего образования.

На основе толкования Судом понятия профессионального обучения можно сделать вывод о соотношении понятий «образование» и «профессиональное обучение» в праве Европейского сообщества. Понятие «образование» является общим по отношению к понятию «профессиональное обучение», последнее является составной частью понятия «образование». Согласно этому как общее и специальное соотносятся правовое регулирование образования и правовое регулирование профессионального обучения в ЕС.

Чрезвычайно важным направлением деятельности Сообщества в области образования является обеспечение права на профессиональное обучение работников-мигрантов и права на образование детей работников-мигрантов. Соответствующие права в качестве необходимых условий для реализации принципа свободного передвижения лиц данным категориям были предоставлены Регламентом № 1612/68 от 15 октября 1968 г. о свободе передвижения работников в Сообществе. Тем более это важно сегодня, когда ст. 14 Хартии Европейского Союза об основных правах 2000 г. провозглашает право каждого на образование и право на доступ к системе профессионального обучения и повышения квалификации.

Право на доступ к профессиональному обучению работников-мигрантов установлено п. 3 ст. 7 Регламента № 1612/68. Такой доступ должен предоставляться работникам-мигрантам на тех же правах и условиях, что и для национальных работников.

Принципиальные дополнения указанных норм были сделаны в решениях Суда. Первым из этих решений является решение по делу Lair, которое рассматривалось Судом по запросу немецкого административного суда. Суд указал, что проработав несколько лет в государстве-члене и потеряв работу, гражданин другого государства-члена не утрачивает статус работника-мигранта, и как работник-мигрант он вправе получить доступ к профессиональному обучению на равных условиях с национальными работниками и пользоваться всеми теми же социальными льготами, что и национальные работники, включая получение гранта на образование согласно п. 2 и 3 ст. 7 Регламента № 1612/68. Единственным условием для этого является профильная связь получаемого образования с прошлой деятельностью работника.

В другом своем решении Суд, рассмотрев дело Matteucci, распространил право работника-мигранта получить грант на образование на случаи, когда возможность получения такого гранта предусмотрена двусторонним международным соглашением с другим государством-членом.

Соответственно работники-мигранты независимо от того, являются они занятыми или нет, имеют право на равных условиях с национальными работниками получить доступ к профессиональному обучению, включая возможность получения гранта на это обучение, даже если оно предусмотрено двухсторонними соглашениями между государствами-членами.

Право на образование детей работников-мигрантов установлено ст. 12 Регламента № 1612/68. Они должны иметь возможность на получение образования на тех же условиях, что и дети граждан государства. Более того, государства-члены должны прилагать усилия для обеспечения указанным детям возможности получить это образование на наилучших условиях.

В развитие положений ст. 12 Регламента № 1612/68 Советом была утверждена 25 июля 1977 г. Директива 77/486/ЕЭС об образовании детей работников-мигрантов, которая обратила особое внимание на необходимость обеспечения усвоения детьми работников-мигрантов официального языка государства-члена, в котором они обучаются. При этом, в соответствии с нормами национальной системы образования, детям работников-мигрантов должен быть обеспечен доступ к изучению родного языка и культуры.

Право на образование детей работников-мигрантов получило значительное развитие в прецедентном праве Сообщества. Первое дело, рассмотренное Судом в области образования, — дело Casagrande как раз и касалось этого вопроса. Суд, рассматривавший дело по запросу немецкого административного суда, в своем решении указал, что ст. 12 Регламента № 1612/68 говорит о равных условиях образования граждан государства-члена и детей работников-мигрантов, что подразумевает возможность участия детей работников-мигрантов во всех тех же мероприятиях в области образования, которые предусмотрены для граждан государства-члена.