Г. Севастьянов - Хрестоматия альтернативного разрешения споров

Учитывая изложенное и поскольку размер неустойки определен истцом в соответствии с требованиями, предусмотренными п. 11.1 контракта, и не оспорен ответчиком, состав арбитража, руководствуясь условиями контракта и ст. 330 ГК РФ, применяемой субсидиарно (с учетом отсутствия в Венской конвенции положений, регулирующих взыскание неустойки), признает обоснованным и подлежащим удовлетворению требование истца о взыскании с ответчика неустойки за недопоставку товара в предъявленной истцом сумме.

В связи с рассмотрением требования истца о взыскании с ответчика процентов за задержку возврата денежных средств состав арбитража прежде всего подверг анализу вопрос о совместимости этого требования с требованиями истца: о возврате уплаченных ответчику авансом денежных средств за товар, который не был поставлен; о взыскании неустойки за непоставку товара; о взыскании неустойки за просрочку возврата денежных средств, уплаченных истцом ответчику авансом за товар, который ответчиком не был поставлен. При анализе приняты во внимание приводимые далее нормативные предписания, обстоятельства и соображения.

Во-первых, Венская конвенция прямо предусматривает (п. 1 ст. 84), что, если продавец обязан возвратить цену, он должен также уплатить проценты с нее с даты уплаты цены. Таким образом, не вызывает сомнений, что в силу международного договора, регулирующего отношения сторон по данному контракту, одновременное удовлетворение требований о возврате цены и об уплате процентов с нее не только допустимо, но и прямо предполагается.

Во-вторых, требования о взыскании неустойки за непоставку товара и об уплате процентов за просрочку возврата денежных средств являются следствием допущенных ответчиком двух разных нарушений, за каждое из которых контрактом сторон (п. 11.1) предусмотрено, как отмечалось ранее, право на предъявление требования об уплате неустойки. При том что для освобождения от уплаты неустойки за непоставку товара ответчику необходимо доказать наличие обстоятельств, освобождающих его от ответственности (п. 10 контракта «Обстоятельства форс-мажора» и соответственно ст. 79 Венской конвенции), проценты за просрочку возврата денежных средств подлежат уплате независимо от того, освобождается ли сторона от ответственности за неплатеж. Такое понимание общепризнанно в международной торговой практике, что нашло отражение в Принципах международных коммерческих договоров УНИДРУА как в редакции 1994 года, так и в редакции 2004 года (ст. 7.4.9 «Проценты годовых при неплатеже»). Эти Принципы вместе с Комментарием к ним были разработаны Международным институтом унификации частного права (УНИДРУА) при участии как российских, так и канадских специалистов. В Комментарии к ст. 7.4.9 прямо указано, что, даже когда просрочка уплаты является следствием форс-мажора, проценты подлежат уплате.

В-третьих, поскольку Венская конвенция 1980 года не регулирует вопрос о взыскании неустойки и о соотношении такого требования с требованием об уплате процентов за задержку возврата денежных средств, состав арбитража на основании п. 2 ст. 7 Венской конвенции исходил из предписаний ГК РФ, являющегося субсидиарным статутом. Статьей 823 ГК РФ предусмотрено, что при предоставлении коммерческого кредита в виде, в частности, аванса и предварительной оплаты, применяются правила, установленные для кредитного договора и договора займа. Правила о кредитном договоре в силу п. 1 ст. 819 ГК РФ применяются только в случае, когда в качестве кредитора выступает банк или иная кредитная организация. Поэтому они неприменимы в данном случае. Таким образом, вопрос о соотношении требований об уплате неустойки по данному основанию и уплате процентов необходимо решать, используя соответствующие предписания ГК РФ, регулирующие договор займа. Этими предписаниями (ст. 809 ГК РФ) прямо предусмотрено право заимодавца получать проценты на сумму займа, представляющие собой плату за предоставление денежных средств, и независимо от этого (ст. 811 ГК РФ) проценты за просрочку возврата займа (т. е. неустойку за просрочку возврата займа). Из изложенного следует, что в соответствии с нормами российского законодательства при предоставлении коммерческого кредита допустимо взыскание неустойки за задержку возврата суммы предоплаты наряду с процентами за пользование денежными средствами. Такой подход нашел отражение в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 года № 13/14 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами» (п. 4 и 12) (далее — Постановление Пленумов ВС РФ и ВАС РФ № 13/14).

Требование истца о взыскании с ответчика процентов годовых складывается из суммы процентов, начисленных по ставке 8,6 % за период с 25 августа 2006 года по 31 января 2008 года, по ставке 8,6 % за период с 20 октября 2006 года по 31 января 2008 года и по ставке 8,5 % за период с 17 ноября 2006 года по 31 января 2008 года. Данное требование, а также требование о взыскании процентов с даты вынесения решения по день фактической уплаты истец со ссылками на п. 1 ст. 84 Венской конвенции и ст. 395 ГК РФ обосновывает тем, что по контракту, который был впоследствии расторгнут, им были произведены три авансовых платежа: 24 августа 2006 года, 19 октября 2006 года и 16 ноября 2006 года. При этом товар истцу был поставлен лишь на часть выплаченной суммы авансовых платежей. В доказательство обоснованности примененной ставки истец представил данные официального сайта ЦБ РФ (www.cbr.ru), согласно которым средняя годовая процентная ставка кредитных организаций России по краткосрочным кредитам в долларах США составляла в августе и октябре 2006 года 8,6 % годовых, в ноябре 2006 года — 8,5 % годовых.

Оценивая позицию истца относительно заявленного требования о взыскании процентов годовых, МКАС пришел к следующим выводам. Требование истца о взыскании процентов годовых связано с расторжением контракта, по которому истцом был уплачен аванс (даты и суммы платежей Установлены Отдельным решением от 6 марта 2008 года), а товар поставлен на значительно меньшую сумму. Следовательно, с даты уплаты авансовых платежей в пользовании у ответчика находятся денежные средства, на которые товар поставлен не был. В связи с расторжением контракта данные суммы подлежат возврату на основании п. 11.2 контракта и п. 2 ст. 81 Венской конвенции. Как отмечалось, п. 1 ст. 84 Венской конвенции предусмотрено, что в случае, если продавец обязан возвратить цену, он должен также уплатить проценты с нее, считая с даты уплаты цены. Таким образом, обязательство уплатить проценты на возвращаемую сумму возникает автоматически вместе с обязанностью возвратить цену товара, поскольку предполагается, что за период, в течение которого продавец обладает данной суммой, он получает от этого выгоду, которая может рассматриваться как неосновательное обогащение.