Геннадий Есаков - Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки

Цитата приведена из «Предложенных модельных инструкций присяжным», одобренных Верховным Апелляционным Судом Западной Вирджинии 13 декабря 2000 г. к предварительному применению в судах штата. Схожие постулаты из западновирджинских модельных инструкций присяжным таковы: «… Намерение… есть существенный элемент преступления…, который может быть выведен присяжными из фактов и обстоятельств дела»; «… Существует допустимый фактический вывод, согласно которому лицо намеревается относительно того, что им либо ею совершается или что является непосредственным и необходимым последствием его либо её деяния».

Аналогичные примеры можно привести из примерных инструкций присяжным, используемых, в частности, в Нью-Джерси («Природа цели или знания, с которыми действовал обвиняемый относительно [потерпевшего] является вопросом факта, подлежащим решению вами, присяжными. Цель или знание есть умственные состояния, которые не могут быть увидены и могут единственно быть определены посредством выводов из поведения, слов или действий… В пределах ваших полномочий найти, что доказывание цели или знания было выполнено вне разумных сомнений посредством вводов, которые могут следовать из природы действий и окружающих обстоятельств»), Нью-Йорке («Естественно возникает вопрос о том, как определить, обладал ли обвиняемый намерением, требуемым для совершения преступления. Для такого определения в данном деле вы должны решить, может ли требуемое намерение быть выведено вне разумных сомнений из доказанных фактов») и Оклахоме («Внешние обстоятельства, окружающие совершение акта человекоубийства, могут быть рассматриваемы при установлении того, существовало ли либо же нет обдуманное намерение в уме обвиняемого забрать человеческую жизнь. Внешние обстоятельства включают слова, поведение, манеру вести себя, мотив и все прочие обстоятельства, связанные с актом человекоубийства»).

См.: Director of Public Prosecutions v. Smith, [1961] A.C. 290.

См. подр. ранее, сн. 744.

Director of Public Prosecutions v. Smith, [1961] A.C. 290, 323.

Ibid, at р. 326.

Ibid, at р. 327 (per Viscount Kilmuir, L.C.).

Чуть ранее, в 1956 г., Уголовно-апелляционный суд также признал допустимость обязательной окончательной презумпции mens rea в контексте злого предумышления, требуемого для тяжкого убийства, указав на допустимость инструктирования присяжных в терминах такой презумпции и обосновав это тем, что «тест должен применяться ко всем одинаково, и единственная мера, которая может быть употреблена в этих вопросах (т. е. в вопросах о mens rea. – Г.Е.), сводится к тому, чего ожидал бы или не ожидал бы разумный человек ( курсив мой. Г.Е»., Regina v. Ward, [1956] 1 Q.B. 351, 356 (per Lord Goddard, C.J.). Данное решение было подвергнуто критике именно из-за одобрительного восприятия им неопровержимой презумпции mens rea (см.: Note, Objective test in murder cases // The Law Quarterly Review. L., 1956. Vol. 12, № 286. P. 166168).

Cp. критику решения по делу Дж. Смита в ирландской практике: Consultation Paper on Homicide: The Mental Element in Murder. P. 10–11, 19.

Решение по делу Дж. Смита подверглось в австралийской судебной практике уничтожающей критике, и привело к отказу австралийских судов от принципа жёсткого следования английским прецедентам. В решении 1963 г. по делу Паркера Высокий Суд Австралии, возвращаясь к тезису, сформулированному им же несколькими годами до того (см. ранее, сн. 746), следующим образом отозвался о позиции, занятой Палатой Лордов: «… Это (т. е. упомянутое решение 1952 г. по делу Стэплтона. – Г.Е.) было вынесено несколько лет прежде решения по делу Смита, которое, как представляется, единственно к большому несчастью подтвердило наблюдение (о природе презумпции mens rea, высказанное в решении по делу Стэплтона. – Г.Е.). Я говорю «к большому несчастью», поскольку, я полагаю, оно создаёт критическую ситуацию в нашем отношении, отношении доминиона, к такому судебному источнику права, как английские прецеденты. До сих пор я полагал, что мы должны следовать решениям Палаты Лордов, жертвуя нашими собственными решениями и делами, разрешёнными здесь, однако, внимательно изучив дело Смита, я думаю, что мы не можем придерживаться такой позиции или образа действий. В решении сформулированы положения, которые, я верю, неправильно поняты и неверны. Они же фундаментальны и они же являются положениями, которые я никогда не могу заставить себя принять… Я думаю, дело Смита никоим образом не должно использоваться как прецедент в Австралии… Я уполномочен всеми остальными членами Высокого Суда заявить, что они разделяют [эту] точку зрения…», Parker v. The Queen, (1963) 111 C.L.R. 610, 632–633 (per Dixon, C.J.).

Cp. также критику решения по делу Дж. Смита в австралийской практике: Roulston R.P. Op. cit. P. 13–14; Emmerson D.McL. Case Notes, Director of Public Prosecutions v. Smith (Presumption of Intention) // Melbourne University Law Review. Melbourne, 1961. Vol. 3, № 1. P. 73–76 ; Intention, Recklessness and Moral Blameworthiness… P. 8–11, 16–18.

См., напр.: Williams G.L. The Mental Element in Crime. P. 84–91, 101–111, 117121; Note, Subjective or objective test of presumption in murder cases // The Law Quarterly Review. L., 1961. Vol. 77, № 305. P. 1–5; Cross R. The Mental Element in Crime // The Law Quarterly Review. L., 1967. Vol. 83, № 330. P. 215, 220, 224–228; Note, The Law Commission’s Report on Imputed Criminal Intent H The Law Quarterly Review. L., 1967. Vol. 83, № 331. P. 321–323] Halpin A.K.W. Intended Consequences and Unintentional Fallacies // Oxford Journal of Legal Studies. Oxford, 1987. Vol. 7, № 1. P. 104–105; Goff R. Op. cit. P. 34–36, 55; Williams G. The Mens Rea for Murder: Leave it Alone // The Law Quarterly Review. L, 1989. Vol. 105, № 3. P. 392–395 ; Intention, Recklessness and Moral Blameworthiness… P. 7–11, 16–18.

Williams G.L. The Mental Element in Crime. P. 101; cp. также: Williams G. The Mens Rea for Murder: Leave It Alone. P. 392–395.

Cp.: «… Максима (согласно которой лицо презюмируется намеревающимся относительно естественных последствий своего деяния. – Г.Е.) равносильна высказыванию, что последствие намеренно, хотя оно и не желаемо и даже не предвидимо как возможное или вероятное, при условии, что оно было вероятно фактически, т. е. что разумный человек предвидел бы его как вероятное. Если принять такой взгляд, его следствием станет разрушение субъективной дефиниции намерения и стирание линии между намерением и небрежностью. Когда обвиняемый признаётся виновным за причинение ущерба по небрежности, это имеет место потому, что разумный человек предвидел бы ущерб. Далее, если разумный человек предвидел бы его, он должен быть вероятным последствием поведения обвиняемого. Если же он является вероятным последствием его поведения, тогда обвиняемый, согласно максиме, презюмируется намеревающимся относительно него. Таким образом, все такие случаи небрежного поведения превращаются в случаи намеренного поведения» (см.: Williams G.L. Criminal Law: The General Part. P. 78).