Юлия Аргунова - Врачебная тайна. Вопросы и ответы

Поскольку вина начальника медицинской части СИЗО в нарушении права гр. Н. на врачебную тайну установлена, то Судебная коллегия пришла к выводу о необходимости удовлетворения его исковых требований о компенсации морального вреда. Возлагая ответственность по возмещению вреда именно на Минфин России как ответчика, Судебная коллегия руководствовалась положениями ст. 1071 и 1069 ГК РФ, а также учла, что СИЗО является учреждением уголовно-исполнительной системы и финансируются, в том числе, за счет средств федерального бюджета.

3. Медицинские организации должны быть готовы, если не к искам пациентов, оспаривающих легитимность передачи их адвокатам информации, представляющей врачебную тайну, то к искам адвокатов, которым медицинскими организациями было правомерно отказано в предоставлении такой информации.

Так, Судебная коллегия по административным делам Ставропольского краевого суда (апелляционное определение от 16 июля 2013 г. № 33А-630/13) оставила без изменения решение Пятигорского городского суда от 5 апреля 2013 г. об отказе в удовлетворении требований адвоката Ставропольской краевой коллегии адвокатов Б.А.В. о признании незаконным ответа главного врача поликлиники.

Б.А.В. пояснил, что с ним заключено соглашение об оказании юридической помощи гр-ну К.А.С., а именно: на его защиту по уголовному делу. В рамках оказания юридической помощи им был подан адвокатский запрос в городскую поликлинику, в котором он просил предоставить сведения о том, обращался ли К.А.С. в определенный день в данное учреждение за медицинской помощью, а также выполнялся ли ему в этот день рентгеновский снимок. Ответом за подписью главного врача поликлиники ему было отказано в предоставлении информации со ссылкой на то, что запрашиваемые сведения являются врачебной тайной.

Судебная коллегия пришла к выводу, что доводы заявителя основаны на неправильном толковании норм законодательства, регулирующих спорные правоотношения, и что суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявленных требований, обоснованно сослался на ст. 13 Закона об охране здоровья, Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», УПК РФ и ГПК РФ.

Получение обоснованного отказа в предоставлении информации толкает некоторых адвокатов на совершение неадекватных поступков, которые стоят им адвокатского статуса.

Так, Судебная коллегия по гражданским делам Калужского областного суда (определение от 26 августа 2013 г. по делу № 33-2274/2013) оставила без удовлетворения апелляционную жалобу В. на решение Калужского районного суда от 12 апреля 2013 г. об отказе в удовлетворении исковых требований В. к Адвокатской палате Калужской области. Истец В. оспаривал решение Совета палаты от 8 февраля 2013 г. о лишении его статуса адвоката.

По делу видно, что с 2010 г. В. являлся адвокатом Калужской городской коллегии адвокатов. 17 сентября 2012 г. В. при осуществлении защиты Ю. направил в ГБУЗ КО «К» запрос о предоставлении выписки из амбулаторной карты подзащитного.

26 сентября 2012 г. за подписью и.о. главного врача ГБУЗ КО «К» А. был дан ответ о невозможности удовлетворения запроса в связи с тем, что запрашиваемые сведения составляют врачебную тайну и могут быть предоставлены с согласия лица, в отношении которого они запрашиваются, или по запросу органов дознания, следствия и суда. В. направил в медучреждение повторный запрос и 4 октября 2012 г. получил ответ того же содержания. В качестве исполнителя в обоих ответах был указан К., который с 1993 г. имеет статус адвоката, с 2007 г. является членом Совета Адвокатской палаты Калужской области, осуществляет на договорной основе юридическую помощь ГБУЗ КО «К».

10 октября 2012 г. В. направил жалобу в Минздрав Калужской области с просьбой о привлечении к дисциплинарной ответственности К., а также заявление в следственный отдел по г. Калуга СУ СК России по Калужской области о привлечении К. к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ст. 293 УК РФ (халатность, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, если это повлекло причинение крупного ущерба или существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства).

3 ноября 2012 г. зам. руководителя следственного отдела был дан ответ об отсутствии оснований для проведения проверки в порядке ст. 144–145 УПК РФ в связи с тем, что К. не является должностным лицом ГБУЗ КО «К».

21 ноября 2012 г. президентом Адвокатской палаты Калужской области было принято решение о возбуждении в отношении В. дисциплинарного производства на основании представления вице-президента Адвокатской палаты. Квалификационной комиссией палаты вынесено заключение о наличии в действиях В. дисциплинарного проступка, связанного с нарушением подпункта 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 2 ст. 5, п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката. В заключении указывалось, что обращение с заявлением о привлечении адвоката К. к уголовной ответственности не могло повлечь каких-либо благоприятных для В. последствий. Обращение с заявлением о привлечении к уголовной ответственности коллеги способствует формированию негативной оценки среди работников правоприменительных структур относительно существующих в адвокатуре корпоративных взаимоотношений, что причиняет вред адвокатуре в целом. Действия адвоката В. названы безграмотными. Совет палаты принял решение о прекращении в отношении истца статуса адвоката.

В суде истец В. пояснял, что, по его мнению, лечебное учреждение было обязано предоставить по его заявлению сведения, составляющие врачебную тайну, поскольку он является законным представителем подзащитного. Обращаясь в следственные органы, он осознавал, что основания для возбуждения уголовного дела отсутствуют, однако рассчитывал на то, что по его заявлению будет проведена проверка в порядке ст. 144–145 УПК РФ и это повысит статус адвокатуры.

Суд указал, что ч. 4 ст. 13 Закона об охране здоровья не предусматривает возможность предоставления сведений, составляющих врачебную тайну, по запросу адвоката.

Принимая во внимание установленные обстоятельства, свидетельствующие о направлении истцом очевидно противоречащих закону запросов о предоставлении сведений, составляющих врачебную тайну, обращение истца в следственные органы с заведомо необоснованным заявлением, суд считает выводы Совета Адвокатской палаты обоснованными.

В данном деле обращает на себя внимание грамотность действий медицинской организации, которая проявилась не только в подготовке обоснованного в правовом отношении ответа на запрос адвоката, но и в самом подходе к делу – использовании юридических знаний профессионалов на договорной основе.