Сборник - Дуэль Пушкина с Дантесом-Геккерном

Кондуитным:

Поручик барон де Геккерн по службе усерден, способностей ума хороших, в нравственности аттестовался хорошим и в хозяйстве хорош.

Подполковник Данзас служил четыре кампании, по службе усерден, способностей ума весьма хороших, в нравственности отлично благороден и в хозяйстве весьма скромен.

СЕНТЕНЦИЯ

Комиссия военного суда находит следующее: что между камер-юнкером Пушкиным и поручиком бароном де Геккерном с давнего времени происходили семейные неприятности, так что еще в ноябре месяце прошлого года первый из них вызывал последнего на дуэль, которая, однако, не состоялась. Наконец, Пушкин 26-го января сего года послал к отцу подсудимого Геккерна, министру нидерландского двора барону Геккерну, письмо, наполненное поносительными и обидными словами. В письме сем Пушкин, описывая разные неприличные поступки против жены его подсудимого Геккерна, называл их низостью и ничтожностью, а самого министра Геккерна сводником своему сыну и руководителем его поведению. Министр нидерландский барон Геккерн, будучи оскорблен помещенными в сем письме выражениями, того ж числа написал от себя к Пушкину письмо с выражениями, показывающими прямую готовность к мщению, для исполнения коего избрал сына своего, подсудимого поручика барона Геккерна, который на том же сделал собственноручную одобрительную надпись. Письмо сие передано было Пушкину через находящегося при французском посольстве виконта д’Аршиака, который настоятельно требовал удовлетворения оскорбленной чести баронов Геккернов. По изъявленному на сие Пушкиным согласию назначена между ним и подсудимым Геккерном дуэль, в коей секундантами или посредниками избраны были со стороны Пушкина инженер-подполковник Данзас, а от Геккерна помянутый д’Аршиак, выехавший уже, как из дела видно, за границу. Дуэлисты и секунданты по условию 27-го января в 4 часа вечера прибыли на место назначения, лежащее по Выборгскому тракту, за комендантской дачей, в рощу. Между секундантами положено было стрелять на пистолетах в расстоянии 20 шагов, так, чтобы каждый имел право подойти к барьеру на пять шагов и стрелять по сопернику, не ожидая очереди. После сего секунданты, зарядив по паре пистолетов, отдали по одному из них противникам, которые по сделанному знаку тотчас начали сходиться. Первый выстрелил Геккерн и ранил Пушкина так, что сей упал, но, несмотря на сие, Пушкин, переменив пистолет, который засорился снегом, другим, в свою очередь, тоже произвел выстрел и ранил Геккерна, но неопасно. На сем поединок кончился, и как соперники, так и посредники их возвратились по домам, где Пушкин, как выше значится, от раны умер. Соображая все вышеизложенное, подтвержденное собственным признанием подсудимого поручика барона Геккерна, Военно-судная комиссия признает как его, Геккерна, так и камер-юнкера Пушкина виновными в произведении строжайше запрещенного законами поединка, а Геккерна и в причинении пистолетным выстрелом Пушкину раны, от коей он умер, приговорила: подсудимого поручика Геккерна за таковое преступное действие по силе 139-го артикула воинского Сухопутного устава и других под выпиской подведенных законов повесить; каковому наказанию подлежал бы и подсудимый камер-юнкер Пушкин, но как он уже умер, то суждение его за смертью прекратить; а подсудимого подполковника Данзаса, хотя он и объясняет комиссии, что при изъявлении согласия быть посредником при выше объясненном происшествии спрашивал секунданта с противной стороны д’Аршиака, не имеет ли средства к примирению ссорящихся миролюбно, который отозвался, что нет никаких, но как он поступил не по точной силе 142 воинского артикула и не донес заблаговременно начальству о предпринимаемом ими злом умысле и тем допустил совершиться дуэли и самому убийству, которое отклонить еще были способы, то его, Данзаса, по долгу верноподданного не исполнившего своей обязанности, по силе 140 воинского артикула повесить.

Кроме того, Военно-судная комиссия на основании вышеприведенного высочайшего его императорского величества повеления в особо составленной записке изъяснила меру прикосновенности к настоящему делу следующих лиц, как то:

1) министра нидерландского барона Геккерна. По имеющемуся в деле письму убитого на дуэли камер-юнкера Пушкина видно, что сей министр, будучи вхож в дом Пушкина, старался склонить жену его к любовным интригам со своим сыном, поручиком Геккерном, по показанию подсудимого инженер-подполковника Данзаса, основанному на словах Пушкина, поселял в публике дурное о Пушкине и жене его мнение на счет их поведения, а из собственного его, барона Геккерна, письма, писанного к камер-юнкеру Пушкину в ответ на вышепомянутое его письмо, выражениями оного показывал прямую готовность к мщению, для исполнения коего избрал сына своего, подсудимого поручика барона Геккерна;

2) состоявшего при французском посольстве виконта д’Аршиака, выехавшего за границу. По имеющимся в деле собственноручным его письмам и показаниям подсудимых поручика барона Геккерна и инженер-подполковника Данзаса находился со стороны Геккерна при произведенной им с камергером Пушкиным дуэли секундантом или посредником и в настоятельном требовании со стороны Пушкина секунданта;

и 3) находящегося при английском посольстве г-на Мегенса. По показанию подсудимого инженер-подполковника Данзаса, сообщенному ему секундантом подсудимого поручика барона Геккерна д’Аршиаком, о имевшей быть между камергером Пушкиным и поручиком бароном Геккерном дуэли знал накануне по случаю приглашения его первым на бале у графини Разумовской со стороны своей быть свидетелем оной.

Дело сие начато судом 3-го, а кончено 19-го числа февраля; в Аудиториатский департамент на ревизию поступило 11-го марта. Подсудимые: поручик барон де Геккерн и подполковник Данзас содержатся под арестом.

Презусом суда был лейб-гвардии Конного полка флигель-адъютант полковник Бреверн.

МНЕНИЯ

Командир Кавалергардского ее величества полка свиты его величества генерал-майор Гринвальд, усматривая, что поручик барон де Геккерн в опровержение взведенного на него Пушкиным подозрения относительно оскорбления чести жены его никаких доказательств к оправданию своему представить не мог, равномерно за смертью Пушкина и судом не открыто прямой причины, побудившей Пушкина подозревать барона де Геккерна в нарушении семейного спокойствия, но, между прочим, из ответов самого подсудимого барона де Геккерна видно, что он к жене покойного Пушкина прежде, нежели был женихом, посылал довольно часто книги и театральные билеты при коротких записках, в числе коих были такие (как он сознается), которых выражения могли возбудить Пушкина щекотливость как мужа. А потому он, генерал-майор Гринвальд, сообразив вышеписанное, находит, что последнее сознание поручика барона де Геккерна есть уже причина, побудившая Пушкина иметь к нему подозрение, и, вероятно, обстоятельство сие заставило Пушкина очернить барона де Геккерна в письме к отцу его, нидерландскому посланнику барону де Геккерну, а вместе с тем и насчет сего последнего коснуться к выражению оскорбительных слов, за что, хотя он и приговорен судом к смертной казни, но он, Гринвальд, применяясь к монаршему государя императора милосердию, простирающемуся ко всем впадшим в преступление, а также принимая во уважение молодые поручика барона де Геккерна лета и то обстоятельство, что он, будучи уважим чувствами сына защищать честь оскорбленного отца своего (хотя сему, быть может, сам был причиной) и через то имел несчастье подпасть под строгий и справедливый гнев правосудия, полагает: поручика барона де Геккерна, лишив всех прав российского дворянина, разжаловать в рядовые с определением в дальние гарнизоны на службу. Подполковника же Данзаса, коему предстоял еще случай прекратить таковую дуэль донесением по начальству, чего он не исполнил и тем допустил совершиться оной и самому убийству, хотя и следовало бы подвергнуть его равному наказанию, но, принимая в уважение долговременную и беспорочную сего штаб-офицера службу, бытность его в походах и полученную во время сражения противу турок пулей рану, не лишая его дворянства, по лишении орденов и золотой полусабли с надписью «За храбрость» разжаловать в рядовые впредь до выслуги с определением в армейские полки.