Антон Асосков - Правовые формы участия юридических лиц в международном коммерческом обороте

В этом контексте нам представляется целесообразным вслед за М.Й. Кулагиным сделать акцент на необходимость разработки института административного договора. Очевидно, что административные договоры давно получили весьма широкое применение, превратившись в объективно существующую реальность, — достаточно упомянуть соглашения о предоставлении инвестиционного налогового кредита, о так называемой реструктуризации задолженности по налогам и сборам, соглашения в области бюджетного законодательства.

При этом очевидно, что наличие в административном договоре двух совпадающих волеизъявлений существенно трансформирует общую направленность административно-правового метода регулирования. В данном случае государство уже не может не считаться с волеизъявлением другого участника отношений, произвольно изменяя и прекращая права и обязанности. Именно в данном направлении нам представляется перспективным и решение практических политических вопросов, связанных с инвестиционными соглашениями. Правильное определение сущности института административного договора позволит корректно с научной точки зрения обосновать стабильность отношений, возникающих в этой публично-правовой сфере, связанность государства волеизъявлением, выраженным другой стороной административного договора. Конечно, путь, который предстоит проделать исследователям этой проблемы, непрост и тернист, однако это лучше, чем подгонять инвестиционные соглашения под имеющиеся гражданско-правовые конструкции, не считаясь с объективной реальностью и природой складывающихся отношений.

В противном случае авторы, отстаивающие интересы инвесторов и привлекающие для этого под свои знамена сторонников цивилистического подхода к правовой природе инвестиционных соглашений, рискуют пасть жертвой собственных юридических конструкций. В частности, по наиболее важному для инвесторов вопросу о налогообложении в рамках СРП можно столкнуться со следующей позицией работника налоговой службы, которая как раз берет за основу цивилистическую трактовку СРП: «Регулирование по вопросам, связанным с установлением правил исчисления и уплаты налогов (каковыми являются таможенные пошлины), относится к сфере публично-правового регулирования. При этом отношения между налогоплательщиком и государством строятся не на договорной основе, которая предусматривает возникновение обязательственных отношений, равенство сторон, свободу в установлении сторонами прав и обязанностей, а на основе властного подчинения одной стороны другой (т.е. применяется другой метод правового регулирования). СРП (договоры, регулируемые гражданским правом) не могут устанавливать правила исчисления и уплаты таможенных пошлин» [236]. Таким образом, авторы, отстаивающие цивилистический подход к СРП ради интересов инвесторов, на деле служат им плохую службу, ставя под сомнение возможность использования публично-правовых льгот и привилегий, устанавливаемых якобы гражданско-правовым договором.

Ранее уже были затронуты вопросы классификации инвестиционных соглашений. В частности, была отмечена неправильность ограничения сферы инвестиционных соглашений только концессионными договорами. Интерес представляет также вопрос о соотношении понятий «концессионный договор» и «соглашение о разделе продукции». По мнению С.А. Сосны, СРП нельзя отождествлять с концессионными договорами: «Существует довольно распространенная точка зрения, что СРП — это видоизмененная концессия, отличающаяся от классической лишь процедурой расчетов инвестора с государством. Но опять-таки с позиций права собственности на произведенную продукцию, это разные договоры. По концессии вся такая продукция принадлежит инвестору, и он расплачивается с государством за право пользования недрами установленными законодательством налогами, сборами и иными платежами. По Закону о СРП инвестору принадлежит только часть произведенной продукции. А это означает не просто иной порядок расчетов, а иную экономическую основу СРП» [237].

Действительно, с экономических позиций СРП обладают спецификой, поскольку расчеты инвестора с государством производятся в натуральной форме, путем передачи определенной доли добываемого минерального сырья. Однако является ли эта специфика достаточным основанием для признания СРП самостоятельным правовым институтом? Думается, что нет. С правовой точки зрения важна природа отношений, возникающих между инвестором и государством, а именно создание специального правового режима деятельности инвестора. Порядок проведения расчетов с точки зрения юридической классификации не представляется принципиальным. По своим основным правовым параметрам СРП вполне могут рассматриваться в качестве особой разновидности концессионных договоров [238].

Более правильным представляется подход, предлагаемый в проекте Федерального закона «О концессионных договорах, заключаемых с российскими и иностранными инвесторами». В соответствии со ст. 5 этого законопроекта видами концессионных договоров являются собственно концессионный договор, соглашение о разделе продукции и соглашение

О предоставлении услуг (с риском или без риска). При этом разграничение разновидностей концессионных договоров проводится как раз по критерию принадлежности произведенной продукции (полученных доходов) и порядку расчетов между государством и инвестором. Собственно концессионный договор предусматривает предоставление инвестору права собственности на произведенную продукцию и полученные доходы при сохранении общего режима налогообложения. При заключении СРП произведенная продукция подлежит пропорциональному распределению между государством и инвестором, переходя в собственность каждой из сторон. Важной характерной чертой СРП является предоставление особого (специального) налогового режима. В соглашении о предоставлении услуг продукция, полученная в результате деятельности инвестора, является государственной собственностью, а инвестору выплачивается вознаграждение (при предоставлении услуг с риском вознаграждение производится инвестору при условии достижения оговоренного в соглашении результата, а без риска — за осуществленную им деятельность [239]).

В заключительной части настоящей главы следует остановиться на ключевых вопросах, связанных с применением отечественного законодательства об инвестиционных соглашениях, и прежде всего Федерального закона «О соглашениях о разделе продукции», который на сегодня, по сути, является единственным законодательным актом федерального уровня в данной области.