Олег Демидов - Анатолий Мариенгоф: первый денди Страны Советов

«Я никогда не был в “Стойле Пегаса”, но по рассказам у меня создалось впечатление, что там все стремились друг друга поразить – и не столько даже стихами, сколько поведением».

«“С кого начать, чтобы не обидеть”? Не то чтобы не обидеть. Поэты – не актёры. Это актёров, чтобы не дразнить их самолюбия, в афишах “по алфавиту” пишут. Поэтов надо писать в ритмическом порядке. Если уж запрячь, то как запрячь. Раз уж мы избрали эту тройку для путешествия в русские “нельзя” и “никуда”, кого же – в корень, кто – левой пристяжной, кто – правой? Нет, мы поедем гусём 106 106 «Идти гусём» – идти цепью, вереницей. : снега пали, метели воют. Кто пойдёт головным – самый зрячий и чуткий. Кто вторым выносным – самый умный, слухмяный. Кто в оглоблях – самый жилистый, горячий (выдернуть сани при случае из ухаба). Есть шесть способов запрячь наших поэтов гусём. Три явно неритмичны. Три ритмичны. Из них вернее всех порядок: Есенин, Кусиков, Мариенгоф».

«Развлекали Маяковского и остроумные пародии В. Масса на вирши имажинистов. Я нарисовал панно-вывеску с надписью: “Конюшня пунцовой кобылы” (тем самым перекликавшуюся со “Стойлом Пегаса” – кафе-штабом имажинистов на Тверской, ныне – улица Горького). На этом фоне удачно декламировал актёр и режиссёр Виталий Жемчужный (позже поставивший фильм “Стеклянный глаз”) нечто вроде “деклараций” Вадима Шершеневича: “Мне бы только любви немножечко да десятка два папирос”, перемежающееся с малоцензурными восклицаниями.

Придумали мы этому персонажу следующий костюм: он был разделён по вертикали пополам, с одной стороны – цилиндр, сюртучная пара и ботинки, лакированные “лодочки”, а с другой – лапоть, онучи, кафтан и взъерошенный кудрявый парик на голове – словом, “синтез” Мариенгофа с Есениным».

В1957 году Мариенгоф беседовал с есениноведом Сергеем Кошечкиным и помимо прочего рассказывал ему о многообразии поэтических групп:

«Сразу после революции литгруппы возникали как грибы. Вчера не было, сегодня – просим любить и жаловать:

“ничевоки” или там “эвфуисты” 107 107 Здесь либо Мариенгоф, либо Кошечкин путают английских эвфуистов и русских фуистов. Разница между этими двумя направлениями не только временная (почти четыреста лет), но и эстетическая. Эвфуисты (Джон Лили, Томас Лодж и др.) близки скорее к барокко, фуисты (Борис Несмелов, Борис Перелешин, Александр Ракитов, Николай Лепок и др.) – к экспрессионизму. . Или ещё какие-нибудь “исты”. И у каждой такой группы – своя декларация или манифест. Друг друга старались перекричать 108 108 11 июня 1919 года в клубе Всероссийского союза поэтов был вечер «Мы – экспрессионисты» – первый вечер представителей нового литературного течения. Выступали С. Заров, Б. Земенков, Г. Сидоров и И. Соколов. «Имажинисты сорвали их вечер… – писал в дневнике Тарас Мачтет. – Соколов прочёл доклад, в котором обругал Шершеневича и всех диктаторов кафе и, конечно, навлёк на себя их гнев… Кричал Есенин, напирая на эстраду, где сидели Заров и Соколов, а Мариенгоф с Кусиковым в свою очередь начали что-то кричать с места, в публике свистели и смеялись». Однако уже через пару недель они выступали все вместе – «бандой имажинистов». … Чего только не декларировали! Вот и мы тоже…» 109 109 Кошечкин С. Весенней гулкой ранью…: этюды-раздумья о Сергее Есенине. М.: Детская литература, 1984. С. 61.

А были ещё люминисты, космисты, конструктивисты…

Но мы начнём с экспрессионистов и фуистов. Сегодня эти поэтические группки основательно забыты 110 110 Наличие единственной книги В.Н.Терёхиной «Русский экспрессионизм: теория, практика, критика» (М.: ИМЛИ РАН, 2005) это только подтверждает. . Однако на рубеже 1910–1920-х годов они шумели в унисон с имажинистами. Пытались даже влиться в «банду», но все их старания ни к чему не привели.

Ипполит Соколов, главный экспрессионист, жил в одной квартире с Иваном Грузиновым 111 111 Вместе с тем же Иваном Грузиновым он пытался разрабатывать и фиксировать теорию имажинизма. Соколов написал «Имажинистику» (М.: Орднас, 1921), а Грузинов – «Имажинизма основное». (их соседом по подъезду был В.А Гиляровский). Когда не получилось стать имажинистом, добился от Есенина и Мариенгофа рекомендации для вступления во Всероссийский союз поэтов. Но стихи продолжал писать, как завещал Шершеневич, в виде каталога образов. Приведём одно из них – «Её глаза» (1920):

Фуисты – ещё одна экспрессионистская группа, боровшаяся с имажинистами их же методами и инструментами. Борис Несмелов в предисловии к книге «Родить мужчинам» (М., 1923) пишет созвучно декларации образоносцев: «В борьбе с пространством инженерами случайно задавлен щенок времени» 113 113 Сравните: «Скончался младенец, горластый парень десяти лет от роду (родился 1909 – умер 1919). Издох футуризм». . В поэтическом зачине книги «Диалектика сегодня» Борис Перелешин и Николай Лепок неистовствовали: