Владимир Колесов - История русского языка в рассказах

Выстраивая все значения в последовательный ряд, мы получим внешний очерк истории слова. Вот каким образом сделал это русский языковед А. А. Потебня сто лет назад.

Прежде всего он восстановил исконную форму слова и затем определил его первичное значение (т. е. дал этимологию слова). Верста — слово с тем же суффиксом, что и слова ловитва, битва или бритва, и сначала произносилось подобно этим последним: верт-тва. Позднее произошло звуковое упрощение в этом трудном для произношения слове: верства, затем верста.

Славянское слово верста родственно литовскому варстас, оно и значило то же самое, именно ‘поворот (плуга)’, ‘длина борозды, проводя которую плуг поворачивают обратно’, ‘мера расстояния’, ‘мера поля’. Как видим, уже тогда, в древнюю эпоху, это слово было многозначным. И каждое из его значений развивалось по-своему.

Из значения ‘поворот плуга’ появилось значение ‘борозда’, которое до сих пор сохраняетсяг например, в сербском слове врста.

От значения ‘борозда’ недалеко до значений ‘прямая линия’, ‘ряд предметов, стоящих на одной прямой линии’. И действительно, в русских диалектах верста значит ‘ряд, прямая линия’ (у Даля: прогнать версту — ‘сшить, связать, соединить по нитке’), отсюда же и сербское значение слова врста ‘класс, сословие’.

Затем, много позже, от значения борозды как идущей рядом с другою бороздой и равной ей возникает значение ‘пара, ровня’. Древнерусские князья Борис и Глеб, сыновья Владимира Красно Солнышко, злодейски убитые родным братом, вовсе не были сверстниками, Глеб родился на много лет позже Бориса и в княжеской иерархии занимал самое последнее место. Тем не менее в древнерусской литературе их называли не иначе, как светозарная верста — пара, равная в своей смерти.

Из значения ‘длина борозды’ с течением времени выросло новое, переносное, указывающее на меру расстояния; верста в разных местах различна, но всегда достаточно большая, она включает 500, 700 или 1000 самых различных по длине сажен.

От значения ‘длина борозды’ пошли и русские верста ‘верстовой столб’ и верста ‘верзила’, т. е. просто ‘столб’. Впоследствии, когда в сознании людей совместились представления длины пути и жизненного пути, отсюда же возникло и значение ‘возраст’ (ср. от юны версты ), сохраненное в слове сверстник.

Так постепенно расходились значения одного и того же слова. Некоторые остались в каких-то славянских языках или говорах, а другие исчезли вовсе. В древнерусском языке одновременно использовалось сразу несколько значений слова, основное и второстепенные; в то время слово верста было многозначно. Впоследствии некоторые значения слова, менее важные, устранились, их заменили другие, самостоятельные слова. Так наше слово стало однозначным и определенным термином (например, в литературном языке XIX века). Наконец, сама жизнь властно вмешалась в судьбу этого слова: изменение системы мер, переход счета на километры привели к полному устранению старого слова из русского языка. Только в стихах или в пословицах мы нет-нет да и вспомним его.

Вот так и случается со словом, первоначально ярким и образным: сначала оно расцвело целым букетом значений, поэтических и выразительных, потом от частого употребления художественный образ превратился в штамп речи, затем слово стало термином, а со временем этот термин перестал быть нужным и бесследно исчез.

Основным в истории каждого отдельного слова является постепенное и неуклонное уточнение его значения, его смысла. В своих изменениях старое слово похоже на медную монету: как монета постепенно теряет свой первоначальный глянец, так и слово последовательно утрачивает одно за другим все второстепенные, добавочные или случайные значения (некоторые из них снова и снова возникают в речи, но каждый раз все снова и снова устраняются).

И если вы поняли, каким образом происходят такие изменения, вы легко осознаете их суть. Мы все снова и снова возвращаемся к самому важному, внутреннему противоречию. Противоречию между общим для всех языком и нашей речью, каждодневной, обычной, такой знакомой и понятной. Сердцевина слова, его собственное, внутреннее или, как говорят, системное значение — это факт языка. Но на этот остов каждый день и в разных ситуациях неустанно наслаиваются все новые и новые, похожие, подобные, переносные, поэтические, выразительные оттенки все того же основного значения. И это уже факт нашей речи.

Рассмотрим еще несколько слов. Они также интересны тем, что к нашему времени изменились очень существенно, можно проследить извилистый путь их движения во времени.

Село — это теперешнее обозначение деревенского поселения (кстати, а почему бы не сказать: «Село — это теперешнее сельское поселение »?). В древних текстах, переведенных создателями славянской письменности Кириллом и Мефодием, это слово выступало еще в общем своем значении ‘поле’, ‘то, что не лес’. Поэтому выражение сельная трава вполне возможно в текстах той далекой поры (IX век!), и обозначало оно полевую траву.

В более поздних текстах, например в переводах XII века, село обозначало уже не поле вообще, а только запаханную часть поля, пашню. В таких переводах село и соответствует латинскому слову ager, знакомому вам по теперешним агро-ном, агри-кулътура или агра-рный. Происходит сужение значения слова, оно связано с развитием хлебопашества, с необходимостью специальным словом общим для всех, выделить полезную для хозяйства часть поля.

Но тут же, в одно и то же время, в одном и том же тексте, в переводе с латинского языка вдруг возникают и другие значения слова. Вот большая рукопись на пергаменте, написанная русским писцом в XII веке. В разных текстах, которые входят в эту рукопись, мы находим вот что.

Во-первых, село — это ‘пашня’; здесь говорится, что селом токмо земльное имение оказается, ‘селом называется только земельное владение’.

Однако село — это пашня целой сельской общины. Это общий капитал всех людей, которые входят в общину, их средство к существованию, вопрос жизни и смерти целого коллектива. Но вот владельцем земли становится какой-то один член прежнего рода — феодал. И поэтому в переводе XII века (а в это время на Руси уже вполне развитое феодальное государство) село соответствует не только латинскому ager, но и латинскому villa. Villa вы тоже очень легко переведете без помощи словаря — вилла ‘дача, поместье’. Переводчик XII века пишет: один (из вассалов) просит села, а другой просит одежды — ‘одному нужно поместье, а другому украшения’. Так социальные условия сельской жизни еще раз сузили значение старого слова.