Лев Успенский - Почему не иначе

Строка.Вы, вероятно, не видите в этом слове ничего общего ни со «стрекозой», ни тем более с «подстрекательством», а ведь общее есть! «Строка», так же как и они, связано со «стрекать» — «колоть»; ваша ошибка в том, что вы считаете первым значением этого слова ряд букв от края до края страницы. На деле же оно, гораздо раньше этого, значило другое: ряд проколов, сделанных (кочедыком) при плетении лаптей; именно отсюда идет пословица: «Не всякое лыко в строку ставится». На печатную или писаную строку это слово было распространено много позже.

Теперь вас уже не удивит, что «строка» может обозначать в нашем народном языке и породу крупных мух, кусаку-слепня. Подтверждает нашу этимологию и глагол «строчить» — когда говорят о строчении иглой шитья. При этом ведь как раз производится ряд проколов.

Студент. Латинское «студэрэ» имело значение «учиться», «упражняться». «Студэнс» было причастием к этому глаголу, «студэнтис» — его родительным падежом. Отсюда — через польский язык — и получилось наше слово.

Я думаю, вас удивит не это, а то, что того же происхождения слово «этюд». Но во французском языке и «студент» — «этюдиан», а «этюд» значит «занятие» — «штудии». Дело в том, что латинское начальное «ст-» обычно дает во французском языке сочетание звуков «эт-», а в немецком «шт-». Из «статус» получается «эта» и «штат»; из «студэнтис» — «этюдиан» и «штудэнт»… Таковы законы этих языков. Вот и из «студиум» — «занятие», «изучение»— получилось французское «этюд», попавшее затем к нам…

Стул. Немецкий язык — но не современный литературный, а один из старых говоров — дал нам это слово. В том немецком, который мы изучаем в школе, «стул» звучит «штуль», и у нас бы из него получилось «штул» (как «штанга» из «Stange» и «штамб» из «Stamm»). А в этом нижненемецком диалекте то же слово произносилось как «стуль»; оттуда оно к нам и явилось, принеся с собой как свидетельство о своем происхождении это самое «ст-».

Стыд. «Стыд» и «стужа», «стыдить» и «стынуть» — по смыслу между ними, казалось бы, очень мало общего. Но не для этимолога! Не случайно «срам», «позор» в древнерусском языке обозначалось и как «остуда». «Стыдный» и «студеный» связаны друг с другом примерно так же, как «мерзкий» и «мерзлый» (см. Мерзкий). Может быть, первоначально, говоря «стыд», наши предки имели в виду и чувство озноба, естественно возникающее у внезапно раздетого человека.

Суд. Древнерусский язык знал два слова «сѫдъ»: одно значило «посудина», «сосуд», другое — «тяжба» и «учреждение, разрешающее споры и карающее за преступления». Разница по смыслу чрезвычайная, а происхождение — одно. Это просто два очень далеко разошедшихся значения одного и того же слова. Первоначально «сѫдъ» сложилось из предлога «сѫ» и индоевропейского существительного *«dhos» (из «dhe», которое мы видим в словах «дело», «деть»). Значение было — «со-деянное». Но это могло быть понято и как «то, что сделано совместно», как «общее решение, суждение» и как «с(о) — деленный сосуд». Так из одного слова возникло два.

Судно. Того же происхождения, что «суд» — «сосуд». Если вам покажется странным, как могло произойти такое перенесение значения на предмет очень непохожий, вспомните моряков: как часто они ласково зовут свои корабли «лоханками», «посудинами» и другими словами, означающими сосуды.

Сумерки. Древнее слово, в котором сразу заметны особая частица «су-», по словам лингвистов, «придающая корню оттенок неполноты» (и верно: «суглинок» — это не настоящая глина, «супесь» — не чистый песок), и корень «мерк-» (как «мерцать», «смеркаться», «мрак»). «Сумерки»— неполный мрак, полумрак; в народной речи живет и похожее по строению слово «сутемки»… Казалось бы, все ясно; тем не менее вот что произошло.

Была выдвинута странная гипотеза о родстве слова «сумерки» с именем древнего народа «шумеров» (или «сумеров»), обитателей Месопотамии. Как ни удивительно, ее автор, большой ученый, как бы забыл, что и «су-» и «мерк-» встречаются порознь во многих, ничуть на сумеров и не похожих русских словах, скажем, в «супрядки» (посиделки в старой деревне) и «примерки» — начало вечернего потемнения. Гипотеза осталась в копилке этимологических курьезов.

Сумка. Это — уменьшительное от «сума», а «сума» возникло как изменение древненемецкого «soum» — «груз вьючного животного» (из латинского «sauma» — «вьючное седло»). Первоначально и у нас этим словом обозначали чаще специальные мешки для вьюков, укрепляемые на седлах.

Сурок. Название этой зверушки расшифровывается как переработка тюркского «сур» (suur) — «тот, кто посвистывает» (так его именуют киргизы). Настоящее русское имя его было, впрочем, тоже «свистун»: сурки издают при тревоге пронзительный свист.

Суслик. А вот похожий зверек суслик, хотя и обладает такой же привычкой, назван словом, родственным старославянскому «сусати» — «шипеть». Таким образом, он не «свистун», а «шипун».

Сутки. Когда-то существовало слово «суток» — «столкновение» (в языке школьников еще недавно «стыкаться» означало «сталкиваться друг с другом» во время игры или борьбы) [13] Теперь космонавты говорят о «стыковке» космических кораблей. . Так именно, как стык дня и ночи, их сочетание, и понималось первоначально это слово.

Счастье. «Счастье» — близко к «часть», а «часть» одного происхождения с «кус», «кусок» (вы помните, что древние, по-видимому, знали один простейший способ отделения части от целого: откусывание, отгрызание (см. Кусок). Что же до приставки «с-», то она тут такая же, как у слова «смерть» (перечтите, что сказано о нем). Ее значение «своя», т. е. «хорошая часть; такая, какая мне нужна». Сравните с этим словом другое, близкое по смыслу: «у-часть».

Сын. Судя по тому, что близкие к нему слова встречаются во многих индоевропейских языках, вы и сами скажете: происхождение его — в глубокой древности. И древнеиндийское «sunus», литовское «sunus», и готское «sunus», и немецкое «Solm», и наше «сын» — все они связаны с древними словами, значившими «рожденный», «порождение».

Табуретка. Прежде всего, никогда не произносите это слово, как иногда можно услышать, «тубаретка». Это нелепо: его прямой источник — французское «табурэ» («tabouret»). Никакими «туба» тут и не пахнет!

Такт. Целый ряд книжных слов связан с латинским глаголом «тангерэ» — «трогать», «касаться» и отглагольным существительным «тактус» — «прикосновение». Среди них можно назвать «такт» (в музыке) — «часть музыкального произведения, фразы» и «такт» — «ритм движения»; затем «такт» — «чувство меры в обращении с людьми». Сюда же относится и математический термин «тангенс» — буквально «касающийся», «касательная».