Гастон Доррен - Лингво. Языковой пейзаж Европы

Однако сегодня лингвистический национализм Исландии пошел на спад. Заимствование иностранных слов уже перестало быть табу, а в грамматику просочились некоторые изменения. Правда, к этим изменениям приковано всеобщее внимание и протест против них довольно широк, так что, возможно, они все же не войдут в нормативный язык. Стабильности исландского языка не угрожает немедленный коллапс.

Поэтому если вы думаете, что английский приходит в упадок и что с этим надо бороться, не воображайте, что исландцы показали возможность остановить процесс. В Исландии больше нет тех факторов, которые столетиями оберегали язык от изменений, а в Британии их и раньше не было. Более того: в современной Исландии на стражу стабильности стал чисто исландский национализм, который превратил сохранение древнего языка в национальную идею. А в Британии – учитывая беспорядочные прошлые связи английского – массовое движение за чистоту национального языка трудно себе даже представить.

Два английских слова имеют исландское происхождение: слово geyser (гейзер) было заимствовано напрямую, а слово eiderdown (от æðardun – стеганое одеяло) – через датский или немецкий.

Jólabókaflóð – буквально «рождественский поток книг».

История любого языка – до некоторой степени всегда история политики и идеологии. На то, как люди говорят, в разных частях Европы повлияли разные факторы: в Швеции – эгалитаризм, в Норвегии – пацифизм, а в Люксембурге – прагматизм. В других местах большое влияние оказали регионализм (фризский / шотландский), сепаратизм (каталанский) и, конечно, война и политические репрессии (сербохорватский, белорусский).

Большинство норвежцев пишет по-норвежски и говорит по-норвежски. Казалось бы – избитая истина? На самом деле – ложь, потому что норвежского языка не существует ни в письменной, ни в устной форме.

Начнем с последнего: в Норвегии просто нет нормативного языка, каким является королевский английский в Британии. Каждый норвежец говорит на своем региональном диалекте. Если перед поездкой в Норвегию вы решите подучить норвежский, то ваш аудиокурс будет скорее всего основан на нормативном восточном норвежском. Язык назван так неспроста – ни один житель западной части страны на нем не говорит. Ни дома, ни на работе, ни даже на телеэкране, потому что все дикторы и все актеры придерживаются своего собственного регионального акцента. Рекомендации официального Языкового совета (Språkård) просты: следуйте обычаям своего региона. В результате норвежцы воспринимают богатейший спектр акцентов. Что бы ни сказал норвежец – eg, e, i, ig, je, jæ, jæi, jeg, æ, æg, æi или æig , – все поймут, что это означает я . Такая чуткость достойна восхищения, зато иностранцам приходится туго.

Но если к разговорной речи норвежцы относятся благодушно и терпимо, то к письменной предъявляют неожиданно жесткие и противоречивые требования. Тут уж нет места мирному существованию диалектов – идет непрерывная и подчас весьма яростная борьба между сторонниками различных вариантов.

Суть противоречия сводится к одному вопросу: сколько датскости допустимо в норвежском? Бурные споры на эту тему не утихают уже лет двести. Фактически Норвегия отделилась от Дании, став независимым государством, в 1814 г., хотя официально полная независимость была объявлена в 1905-м. Но тут возникла одна неувязка. Норвежский язык, который в Средние века задавал тон во всей Северной Европе, во времена датского владычества находился в загоне. Все, кто умел писать, писали на датском. И вообще всякий, кто хотел чего-то достичь, должен был делать это на датском.

Поэтому, получив автономию, Норвегия оказалась перед трудным выбором: на каком языке писать? Стандарта в норвежском не было. При этом словарный запас существовавших диалектов просто не годился для государственного управления, высшего образования и художественной литературы. А датский? Ну сами подумайте, станут ли независимые норвежцы писать по-датски? Логичным компромиссом представлялся некий гибрид. Но как именно скрещивать противоборствующие стороны, было неясно. Датский с норвежским произношением? Столичный диалект с добавлением недостающих слов из датского? Более далекий от датского периферийный диалект, укрепленный искусственно созданными словами?

Единого ответа на этот вопрос нет до сих пор. В стране циркулирует четыре языковые разновидности: две официальные и две оппозиционные. Наиболее распространен официальный вариант – букмол ( Bokmål – книжная речь), у которого есть свои градации: от умеренного (более сходного с датским) до радикального (менее сходного). Официальным является и нюношк ( Nynorsk – новый норвежский), который ближе к тем диалектам, на которых говорит большинство населения. Как ни странно, он гораздо менее популярен, чем букмол, и распространен лишь на западе страны. Школьников учат обоим языкам, с упором на тот или иной из них, в зависимости от региона. Уже упоминавшийся Языковой совет радеет за обоих.

Типичное норвежское слово: utepils – питье светлого пива на открытом воздухе. Ключевым тут является пиво.

Utepils: Aslak Raanes/flickr.

Однако против них выступают меньшинства. Этот глухой протест возник, как ни парадоксально, в результате попыток правительства постепенно объединить две официальные версии в самношк ( Samnorsk – единый норвежский). Проект, от которого уже успели отказаться, восприняли в штыки представители противоположных группировок.

На одной стороне диапазона действует не очень многочисленная, недостаточно влиятельная, но довольно воинственная группа сторонников хёгношка ( Høgnorsk – высокого норвежского). Этот язык похож на нюношк, но еще больше похож на его предшественника – ланнсмол ( Landsmål – национальный язык), созданного в XIX в. поэтом-романтиком Иваром Осеном на основе, как ему казалось, наиболее чистых и незамутненных традиционных диалектов.

С другой стороны – риксмол ( Riksmål – державная речь). В определенном смысле сторонники риксмола не менее привержены традициям, чем их оппоненты: и те и другие ориентированы на прошлое. Только в этом случае ностальгию вызывает нормативный датский язык, который на датском называется Rigsmål . У риксмола больше пропагандистов, чем у хёгношка, и они имеют больший авторитет в обществе; за них выступает даже достойный оппонент Языковому совету – Норвежская академия, в которую входит множество консервативно настроенных людей.