Александр Лавров - Символисты и другие. Статьи. Разыскания. Публикации

Речь идет о статье «О “речи рабской”, в защиту поэзии» (см. примеч. 2 к п. 19).

Аналогичные опасения Маковский высказал в письме к Вяч. Иванову от 16 августа 1910 г.: «…теперь я боюсь, как бы не началось нового “инцидента” после ответа Брюсова – Вам и Блоку, написанного в очень полемическом тоне! Надо ли продолжать полемику? Как Ваше мнение? Мне бы этого очень не хотелось. Я не мог отказать Брюсову; не напечатать его ответ немедленно – значило бы совсем разорвать с ним… Но продолжение спора заставило бы редакцию “Аполлона” примкнуть к той или другой точке зрения… а это несомненно вызвало бы принципиальный раскол , который я продолжаю считать очень нежелательным» (Переписка В. И. Иванова с С. К. Маковским. С. 144–145). 1 сентября 1910 г., ознакомившись со статьей Брюсова, Иванов направил Маковскому письмо (о его содержании можно судить по ответному письму Маковского от 20 сентября), в котором выражал намерение поместить в «Аполлоне» «письмо в редакцию» – отклик на брюсовскую статью. «Я познакомился со статьей Брюсова только в верстке, – разъяснял ситуацию Маковский в письме к Иванову от 20 сентября. – Вам же написал совершенно предположительно, зная о “возражении” лишь из письма Зноско-Боровского и ‹…› совсем не подозревая, что оно появится без Вашего просмотра и что будет иметь такой острополемический характер. Теперь обстоятельства изменились, и я вполне согласен с Вашим желанием продолжать интересный спор. Настолько согласен, что отвечать Брюсову в “Аполлоне” предоставил и Андрею Белому, когда он запросил об этом редакцию» (Там же. С. 145. Статья Андрея Белого «Венок или венец» – полемический ответ Брюсову – была напечатана в № 11 «Аполлона» за 1910 г.). Зноско-Боровский советовал Маковскому в недатированном письме: «…полагаю, что письма Иванова печатать не следует» (РНБ. Ф. 124. Ед. хр. 1770). 13 ноября 1910 г. Иванов сообщил Брюсову о своем намерении написать ответную полемическую статью (см.: Литературное наследство. Т. 85. Валерий Брюсов. С. 530), но этого замысла не осуществил.

Ответ на п. 19.

Речь идет о переезде из дома Брюсовых на Цветном бульваре (д. 24) в дом Баева на 1-й Мещанской ул. (д. 32, кв. 2).

Ср. п. 18, примеч. 3.

См. примеч. 1 к п. 10.

Записка отложилась в архиве Брюсова – т. е., по-видимому, не была доставлена адресату.

17 августа 1910 г. Кузмин уехал в Окуловку (где присутствовал на венчании 22 августа С. А. Ауслендера и Н. А. Зноско-Боровской – сестры Е. А. Зноско-Боровского), возвратился в Петербург 30 августа. См.: Кузмин М . Дневник 1908–1915 / Предисловие, подготовка текста и комментарии Н. А. Богомолова и С. В. Шумихина. СПб., 2005. С. 233–236. Ближайшее к этому времени письмо Брюсова, адресованное Кузмину, датировано 12 сентября 1910 г. (см.: Cheron George . Letters of V. Ja. Brjusov to M. A. Kuzmin // Wiener slawistischer Almanach. 1981. Bd. 7. P. 74–75).

Ответ на п. 21. Почтовые штемпели: Ярославль. 7. 9. 10; Москва. 8 IX 1910.

Петербургский адрес Маковского (для ответного письма).

16 августа 1910 г. Маковский извещал Зноско-Боровского, что предполагает выехать из Веселых Тернов 20 августа, с тем, чтобы провести неделю в Лидино (станция Бологое). 7 сентября 1910 г. он сообщал ему же, что увидеться с Брюсовым в Москве не удалось (РНБ. Ф. 124. Ед. хр. 2645). Упоминая о Цветном бульваре, Маковский, видимо, не понял из письма Брюсова, что тот переменил свой московский адрес. См. примеч. 2 к п. 21.

Из намеченных материалов в № 1 «Аполлона» за 1911 г. была напечатана только статья немецкого художественного критика и историка искусства Юлиуса Мейер-Грефе (Meier-Graefe; 1867–1935) «Гюстав Курбэ» (С. 12–22) в переводе с немецкого (с рукописи). Монографический очерк Маковского «А. Я. Головин» был опубликован в «Аполлоне» лишь в 1913 г. (№ 4. С. 5 – 21). См. также примеч. 3 к п. 5.

Имеется в виду статья «Об одном вопросе ритма». См. примеч. 1 к п. 10.

Статья Андрея Белого «Венок или венец» (видимо, в гранках). См.: Аполлон. 1910. № 11. Октябрь – ноябрь. Отд. II. С. 1–3. См. примеч. 2 к п. 20.

В «Критических набросках» литературного критика Сергея Александровича Адрианова (1871–1941) шла речь об «аполлоновской» полемике Брюсова с Вяч. Ивановым и Блоком о философско-эстетических основаниях символизма (Вестник Европы. 1910. № 10. С. 386–398).

Вероятно, Брюсов ранее предлагал Маковскому или Зноско-Боровскому статью для «Аполлона» под таким заглавием. Статья в журнал представлена не была.

«Литературный альманах» (СПб.: изд. «Аполлона», 1912) вышел в свет лишь в ноябре 1911 г.

Брошюры Е. А. Зноско-Боровского «Мuzio-Gambit» (Leipzig, 1911) и «Пути развития шахматной игры. Мысли и характеристики» (СПб., 1910). Муцио – шахматист XVII века, достоверных сведений о котором не сохранилось.

Ответ на неизвестное нам письмо Брюсова. См. примеч. 5 к п. 24.

См. п. 24, примеч. 4.

Статьей А. Н. Бенуа «В ожидании гимна Аполлону» открывался отдел I (С. 5 – 11) 1-го номера «Аполлона» (октябрь 1909 г.) вслед за редакторским «Вступлением» Маковского. См. также примеч. 3 к п. 18.

Брюсов стал заведующим литературно-критическим отделом ежемесячного журнала «Русская Мысль» с сентября 1910 г.

Этой статьи Маковский не представил и вообще в «Русской Мысли» не печатался. Видимо, он собирался изложить свои впечатления от пребывания в Северо-Американских Соединенных Штатах летом 1906 г.

Предложение Брюсова осталось без последствий, поскольку обещанного лекционного курса он не подготовил.

Датируется по почтовому штемпелю.

Видимо, Брюсов выслал Зноско-Боровскому свою книгу «Земная ось. Рассказы и драматические сцены. 1901–1907» (Изд. 2-е, доп. М.: Скорпион, 1910).

Рецензию на книгу Зноско-Боровского «Крейсер “Алмаз” (Цусима). Сцены из войны» (см. п. 10, примеч. 2) написала для «Русской Мысли» Н. И. Петровская (1910. № 11. Отд. III. С. 359–360) – безусловно, по заказу Брюсова.

Рецензия Петровской начинается с утверждения: «Слишком явное влияние Мэтерлинка, отразившееся в построении пьесы, может быть, лишает ее того литературного значения, какое она могла бы иметь при большей оригинальности замысла. Зноско-Боровский заимствовал у Мэтерлинка конструкцию его маленькой одноактной драмы “Intérieur”; в этой пьесе нарастающий трагизм действия заставляет трепетать нервы зрителя тем мучительно-раздвоенным страданием, какое испытывает зрячий, беспомощно видящий слепого, который идет к пропасти… ‹…› Зноско-Боровский в своих “сценах из войны” еще более усиливает трепет бессильного ужаса перед роком, заставляя действующих лиц веселиться, ликовать, плясать над пропастью почти в минуту катастрофы» (С. 359).