Коллектив авторов - Литература 7 класс. Учебник-хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы. Часть 1

– Перед ним я кажусь себе ребенком, – признался Рамос.

– Я чувствую в нем первобытную силу. Это дикий волк, приготовившийся к нападению, гремучая змея, ядовитая сколопендра [82]! – сказал Ареллано.

– Я готова плакать, когда думаю о нем, – сказала Мэй Сэтби. – У него нет друзей. Он всех ненавидит. Нас он терпит лишь потому, что мы – путь к осуществлению его желаний. Он одинок, слишком одинок… – Голос ее прервался подавленным всхлипыванием, и глаза затуманились.

Времяпрепровождение Риверы и вправду было таинственно. Случалось, что его не видели целую неделю. Однажды он отсутствовал месяц. Это неизменно кончалось тем, что он возвращался и, не пускаясь ни в какие объяснения, клал золотые монеты на конторку Мэй Сэтби. Потом опять отдавал Хунте все свое время – дни, недели. И снова, через неопределенные промежутки, исчезал на весь день, заходя в помещение Хунты только рано утром и поздно вечером. Однажды Ареллано застал его в полночь за набором; пальцы у него были распухшие, а рассеченная губа еще кровоточила.

Кризис приближался. Так или иначе, но революция зависела от Хунты, а Хунта находилась в крайне стесненных обстоятельствах. Нужда в деньгах ощущалась острее, чем когда-либо, а добывать их стало еще трудней.

Патриоты отдали уже свои последние гроши и больше дать не могли. Сезонные рабочие – беглые мексиканские пеоны [83]жертвовали Хунте половину своего скудного заработка. Но нужно было куда больше. Многолетний тяжелый труд, подрывная подпольная работа готовы были принести плоды. Время шло. Революция была на чаше весов. Еще один толчок, последнее усилие, и шкала этих весов покажет победу. Хунта знала свою Мексику. Однажды вспыхнув, революция уже сама о себе позаботится. Вся политическая машина Диаса рассыплется, как карточный домик. Граница готова к восстанию. Некий янки с сотней товарищей из организации «Индустриальные рабочие мира» только и ждет приказа перейти ее и начать битву за Нижнюю Калифорнию. Но он нуждается в оружии. В оружии нуждались все – социалисты, анархисты, разочаровавшиеся члены профсоюзов, мексиканские изгнанники, пеоны, вырвавшиеся из рабства, горняки из Кер д'Ален и Колорадо, жаждавшие только одного – как можно яростнее сражаться, – и, наконец, явные авантюристы, солдаты фортуны, бандиты, – словом, все отщепенцы и отбросы дьявольски сложного современного мира. И Хунта со всеми ними держала связь. Винтовок и боеприпасов, боеприпасов и винтовок! – таков был несмолкаемый, непрекращающийся вопль, идущий от самых берегов Атлантического океана.

Только перекинуть эту разношерстную, горящую местью толпу через границу – и революция начнется. Таможня, северные порты Мексики будут захвачены. Диас не сможет сопротивляться. Он не осмелится бросить свои основные силы против них, потому что ему нужно удержать юг. Но, несмотря на это, пламя распространится и на юге. Народ восстанет. Оборона городов будет сломлена. Штат за штатом начнет переходить в их руки, и, наконец, победоносные армии революции со всех сторон окружат город Мехико, последний оплот Диаса.

Но как достать денег? У них были люди, нетерпеливые и упорные, которые сумеют применить оружие. Они знали торговцев, которые продадут и доставят его. Но подготовка к революции истощила Хунту. Последний доллар был израсходован, последний источник использован, последний изголодавшийся патриот выжат до отказа, а великое дело по-прежнему колебалось на весах. Винтовок и боеприпасов! Нищие батальоны должны получить вооружение. Но каким образом? Рамос оплакивал свои конфискованные поместья. Ареллано горько сетовал на свою расточительность в юные годы. Мэй Сэтби размышляла, как бы все сложилось, если б люди Хунты в свое время были экономнее.

– Подумать, что свобода Мексики зависит от нескольких несчастных долларов! – воскликнул Паулино Вэра.

Отчаяние было написано на лицах всех их. Последняя их надежда, новообращенный Хосе Амарильо, обещавший дать деньги, был арестован на своей гасиенде [84]в Чиуауа и расстрелян у стены своей собственной конюшни. Весть об этом только что дошла до них.

Ривера, на коленях скребший пол, поднял глаза. Щетка застыла в его обнаженных руках, залитых грязной мыльной водой.

– Пять тысяч помогут делу? – спросил он.

На всех лицах изобразилось изумление. Вэра кивнул и с трудом перевел дух. Говорить он не мог, но в этот миг в нем вспыхнула надежда.

– Так заказывайте винтовки, – сказал Ривера. Затем последовала самая длинная фраза, которую когда-либо от него слышали: – Время дорого. Через три недели я принесу вам пять тысяч. Это будет хорошо. Станет теплее, и воевать будет легче. Кроме этого я ничего сделать не могу.

Вэра попытался подавить вспыхнувшую в нем надежду. Она была неправдоподобна. Слишком много заветных чаяний разлетелось в прах с тех пор, как он начал революционную игру. Он верил этому обтрепанному мальчишке, мывшему полы для революции, и в то же время не смел верить.

– Ты сошел с ума! – сказал он.

– Через три недели, – отвечал Ривера. – Заказывайте винтовки.

Он встал, опустил засученные рукава и надел куртку.

– Заказывайте винтовки, – повторил он. – Я ухожу.

После спешки, суматохи, бесконечных телефонных разговоров и ругани в конторе Келли происходило ночное совещание. Дел у Келли было выше головы; кроме того, ему не повезло. Три недели назад он привез Дэнни Уорда из Нью-Йорка, чтобы организовать ему встречу с Билли Карти, но Карти вот уже два дня как лежит со сломанной рукой, что тщательно скрывалось от спортивных репортеров. Заменить его было некем. Келли засыпал телеграммами легковесов Запада, но все они были связаны выступлениями и контрактами. А теперь опять вдруг забрезжила надежда, хотя и слабая.

– Ну, ты, видно, не робкого десятка, – едва взглянув на Риверу, сказал Келли.

Злоба и ненависть горели в глазах Риверы, но лицо его оставалось бесстрастным.

– Я побью Уорда. – Это было все, что он сказал.

– Откуда ты знаешь? Видел ты когда-нибудь, как он дерется?

Ривера молчал.

– Да он положит тебя одной рукой, с закрытыми глазами! Ривера пожал плечами.

– Что, у тебя язык присох, что ли? – пробурчал импресарио.

– Я побью его.

– А ты когда-нибудь с кем-нибудь дрался? – осведомился Майкл Келли.

Майкл, брат импресарио, держал тотализатор в Йеллоустоуне и зарабатывал немало денег на боксерских встречах.

Ривера в ответ удостоил его только злобным взглядом.

Секретарь импресарио, молодой человек спортсменского вида, громко фыркнул.

– Ладно, ты знаешь Робертса? – Келли первый нарушил неприязненное молчание. – Я за ним послал. Он сейчас придет. Садись и жди, хотя по виду у тебя нет никаких шансов. Я не могу надувать публику. Ведь первые ряды идут по пятнадцати долларов.