Коллектив авторов - Универсальная хрестоматия. 4 класс

– Сегодня некогда, – ответил Оле-Лукойе и раскрыл над мальчиком свой красивый зонтик. – Погляди-ка вот на этих китайцев.

Зонтик был похож на большую китайскую чашу, расписанную голубыми деревьями и узенькими мостиками, на которых стояли маленькие китайцы и кивали головами.

– Сегодня надо будет принарядить к завтрашнему дню весь мир! – продолжал Оле. – Завтра праздник, воскресенье. Мне надо влезть на колокольню, чтобы проверить работу церковных домовых, которые должны вычистить колокола, а не то они завтра будут плохо звонить; потом выйду в поле посмотреть, смахнул ли ветер пыль с травы и листьев. А уж потом наступит время и для самой трудной работы: придётся снять с неба и почистить все звёздочки. Я их собираю в свой передник и при этом нумерую каждую звёздочку и дырочку, в которой она сидела, чтобы потом разместить их все по местам, не то они будут плохо держаться и покатятся с неба одна за другой!

– Послушайте-ка, вы, господин Оле-Лукойе! – проговорил вдруг висевший на стене старый портрет. – Я прадедушка Яльмара и очень признателен вам за то, что вы рассказываете мальчику сказки, но вы не должны извращать его представления. Снимать с неба звёзды и чистить их невозможно: звёзды такие же светила, как наша земля, тем-то они и хороши.

– Спасибо тебе, прадедушка! – отозвался Оле-Лукойе. – Спасибо! Ты глава семьи, наш родоначальник, но я всё-таки постарше тебя! Я старший язычник; древние римляне и греки считали меня богом сновидений. Я бывал в знатнейших домах и теперь туда вхож и знаю, как обходиться и с большими и с малыми. Можешь теперь рассказывать сам. – И Оле-Лукойе ушёл, сунув зонтик под мышку.

– Ну уж нельзя и мнения своего высказать! – проворчал старый портрет.

Тут Яльмар проснулся.

– Добрый вечер! – сказал Оле-Лукойе.

Яльмар кивнул ему, вскочил и повернул прадедушкин портрет лицом к стене, чтобы он опять не вмешался в разговор по-вчерашнему.

– А теперь ты расскажи мне вот какие сказки: про пять зелёных горошин, что родились в одном стручке, про петушиную ногу, которая ухаживала за куриной ногой, и про штопальную иглу, которая возомнила себя швейной иголкой, – сказал Яльмар.

– Ну, хорошенького понемножку! – отозвался Оле-Лукойе. – Я лучше покажу тебе кое-что. Я покажу тебе своего брата, его тоже зовут Оле-Лукойе, но он ни к кому не является больше чем один раз в жизни. А уж если явится, то берёт человека, сажает к себе на коня и рассказывает ему сказки. А знает он их только две: одна из них так прекрасна, что и описать нельзя, но зато другая… нет слов выразить, какая она страшная!

Оле-Лукойе приподнял Яльмара, поднёс его к окну и сказал:

– Сейчас ты увидишь моего брата, другого Оле-Лукойе. Люди зовут его Смертью. Видишь, он вовсе не такой страшный, каким выглядит на картинках, где его рисуют в виде скелета. Кафтан на нём вышит серебром, как гусарский мундир; за плечами развевается чёрный бархатный плащ… Гляди, как он скачет!

И Яльмар увидел, как мчится во весь опор другой Оле-Лукойе, сажая к себе на коня и старых и малых. Одних он сажал перед собою, других позади, но сначала всегда спрашивал:

– Какие у тебя отметки?

– Хорошие! – отвечали все.

– Покажи-ка! – говорил он.

Приходилось показывать; и вот тех, у кого были отличные или хорошие отметки, он сажал впереди себя и рассказывал им весёлую сказку, а тех, у кого были посредственные или плохие, – сажал позади себя, и эти должны были слушать страшную сказку. Они тряслись в ужасе, плакали и старались спрыгнуть с коня, да не могли, потому что сразу же крепко прирастали к седлу.

– Но ведь Смерть – чудеснейший Оле-Лукойе! – сказал Яльмар. – И я ничуть не боюсь его!

– Да и нечего бояться! – сказал Оле. – Смотри только, чтобы у тебя всегда были хорошие отметки.

– Вот это поучительно! – пробормотал прадедушкин портрет. – Всё-таки, значит, не мешает иногда высказать своё мнение.

Он был очень доволен.

Вот тебе и вся история об Оле-Лукойе! А вечером пусть он сам расскажет тебе ещё что-нибудь.

Эрих Рудольф Распе родился в 1737 году в Ганновере. Изучал естественные науки и филологию в Гёттингенском и Лейпцигском университетах, затем работал университетским библиотекарем, затем был назначен хранителем ландграфской библиотеки Касселя, смотрителем антикварного и монетного кабинета. В 1769 году был избран членом Королевского литературного общества. Распе активно занимался научной деятельностью, в первую очередь – геологией и минералогией. Будучи небогатым человеком, в 1775 году похитил бриллианты кассельского ландграфа и бежал с ними в Англию, где анонимно опубликовал на английском языке сборник повестей о похождениях барона Мюнхгаузена в России. Сохранилось предание, что Распе обладал удивительным даром рассказчика, который ему очень пригодился: во время ареста он так разжалобил своих конвоиров, что они позволили ему бежать из-под стражи.

Между тем Распе в 1791 году был вынужден покинуть Англию (он оказался замешан в скандале) и перебрался в Ирландию, где и скончался три года спустя.

Маленький старичок с большим носом сидит у камина и рассказывает о своих приключениях. Его слушатели смеются ему прямо в глаза:

– Ай да Мюнхгаузен! Вот так барон!

Но он даже не смотрит на них.

Он спокойно продолжает рассказывать, как он летал на Луну, как жил среди трёхногих людей, как его проглотила огромная рыба, как у него оторвалась голова.

Однажды какой-то проезжий слушал-слушал его и вдруг как закричал:

– Всё это выдумки! Ничего этого не было, о чём ты рассказываешь.

Старичок насупился и важно ответил:

– Те графы, бароны, князья и султаны, которых я имею честь называть лучшими своими друзьями, всегда говорили, что я самый правдивый человек на земле.

Кругом захохотали ещё громче:

– Мюнхгаузен – правдивый человек! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!

А Мюнхгаузен как ни в чём не бывало продолжал рассказывать о том, какое на голове у оленя выросло чудесное дерево.

– Дерево?.. На голове у оленя?!

– Да. Вишнёвое. И на дереве вишни. Такие сочные, сладкие…

Все эти рассказы напечатаны здесь, в этой книге. Прочтите их и судите сами, был ли на земле человек правдивее барона Мюнхгаузена.

Я выехал в Россию верхом на коне.

Дело было зимою. Шёл снег.

Конь устал и начал спотыкаться. Мне сильно хотелось спать. Я чуть не падал с седла от усталости. Но напрасно искал я ночлега: в пути не попалось мне ни одной деревушки.

Что было делать?

Пришлось ночевать в открытом поле.