Майкл Векс - Жизнь как квеч. Идиш: язык и культура

Шнел — «щелбан», который производится с помощью среднего и большого пальцев; набрав разгон, он обрушивается на голову незадачливого ученика. Если делать это умеючи, может получиться чертовски больно; такой щелчок ни в коем случае не должен попадать в область глаз. Шнел уходит корнями в традицию еще глубже, чем книп . Считается, что души нерожденных детей изучают Тору, постигают тайны рая и ада. В одном мидраше сказано: к каждому ребенку, который вот-вот должен родиться, приходит ангел и так щелкает его под носом, что тот забывает все выученное. Согласно фольклору, именно поэтому у людей на верхней губе впадинка — и чем она глубже, тем человек умнее: познания его были так обширны, что ангелу пришлось щелкать изо всех сил, чтобы выбить их.

Меламед — это антиангел: он использует шнел , чтобы вбить науку в нерадивую башку; в отличие от ангела, он не всегда атакует напрямую. Учитель мог подойти к ничего не подозревающему ученику сзади (при этом мальчик, возможно, и не сделал ничего дурного, более того — правильно ответил на вопрос) и залепить ему такой подзатылочный шнел , что голова бедняги отправлялась в дальний полет.

Истинный книпер почти не занимался шнелами — он отращивал длинные ногти, так что щелбан был бы для него так же неприятен, как и для его жертвы; убежденный шнелер предпочитал действовать исподтишка, а шнел для этого подходит как нельзя лучше. Хотя и шнел , и книп бывали весьма болезненными, но дети воспринимали их как нечто вечное, с ними мирились как с обязательной частью школьного быта, «вредностью производства». Настоящие телесные наказания начинаются с пача .

Пач , «шлепок», имеет целью скорее заставить ученика сосредоточиться, а не причинить ему боль. Можно сказать, механический энергетик. Пачн мит ди ѓент — «хлопать в ладоши». Игра в ладушки, которая уже упоминалась в этой главе, могла приобретать угрожающий оттенок. Вопрос меламеда «вилст шпилн мит мир ин паче кихелех?» («хочешь со мной в ладушки поиграть?») следовало понимать как угрозу: «закрой рот, а то получишь». А пач ин поним — «пощечина» и в прямом, и в переносном смысле: «Когда ему отказали в премии за жизненные достижения, для бедняги это был прямо-таки пач ин поним ».

Следующий уровень — зец , то есть «удар», «тумак». Это слово часто сопровождается указанием места: а зец ин поним арайн, ин ди кишкес арайн, ин ди крижес арайн — «в лицо», «в брюхо», «в поясницу» соответственно (предлог арайн означает «в», «вовнутрь»). Зец — удар средней тяжести; он мощнее, чем обычный шлепок, но не настолько сокрушителен, чтобы окончательно вышибить мозги у несчастного ученика. Зец связан с двумя близкородственными областями: дурным поведением и непониманием. В культуре, где ученость считается наивысшей добродетелью, эти два порока, считай, неразделимы: непонимание и есть дурное поведение, и наказующий удар приходится in situ [29]: по бестолковой голове.

Клап — тоже тумак, но более серьезный, чем зец . Он знаменит своим коварством. В отличие от зеца , честного джентльменского удара, клап неожиданно выпрыгивает на жертву сбоку или даже подкрадывается сзади. «Пли!» — и, стремительно просвистев в воздухе, он обрушивается на жертву. Клап — этакий неуловимый мститель, нападающий из засады.

Далее следует флем («звонкая оплеуха»); обычно он бывает ин ди пискес арайн {79} , «по морде». Представьте себе пач тройной мощности: от такого человек поневоле развернется к учителю. Есть штука посильнее, чем флем , — фраск ; даже звучит свирепо. Как и предыдущие удары, он наносится ладонью; это меламедовский ответ каратистам. Еще страшнее хмал , или хмалье, — сногсшибательная, зубодробительная затрещина, от которой можно зен Кроке мит Лемберик , «увидеть Краков и Львов» (то есть искры из глаз посыплются). Лемберг, на идише Лемберик, — старое название Львова; во времена Австро-Венгерской империи оба города входили в состав Галиции: Львов находился на одном конце провинции, Краков — на другом. Смысл поговорки в том, что от подобного удара ваша голова дернется так, что долетит до Кракова, потом мотнется назад, аж до Львова, при этом тело останется сидеть на месте.

Оплеуха становится особо опасна, когда бьющий наносит сразу несколько петш (мн.ч. от пач ) подряд, это называется ойсдрейен а шалшелес. Ойсдрейен означает «выкручивать», «поворачивать», гебраизм шалшелес — во-первых, «цепь», во-вторых — один из знаков кантилляции, которые печатаются в хумеш (они показывают, как именно выпевать ту или иную фразу, когда Тору читают вслух в синагоге). Шалшелес — зигзаг, похожий на цифру 3, коряво нацарапанную над словом. Ойсдрейен а шалшелес значит «осыпать градом пощечин» — попеременно то по одной щеке, то по другой. Если вы видели шоу «Three Stooges», то знаете, о чем речь. «Stooges» привнесли в массы дух традиционного хейдера . Они проделывали на сцене классический шалшелес , причем Керли сопровождал каждый пач визгливым «ууу!».

Этот вид телесных наказаний еще называется гебн кушн ди мезузе («дать поцеловать мезузу»). Мезузе , как известно, — трубочка или коробочка, где хранится полоска пергамента с первыми двумя частями молитвы «Шма». В еврейских домах ее вешают справа от каждого дверного проема, кроме входа в ванную. Кушн ди мезузе — ритуал, который совершают религиозные евреи каждый раз, проходя мимо нее: сначала дотрагиваются до мезузы кончиками пальцев, потом целуют пальцы, прикасавшиеся к ней (чтобы сама коробочка не намокла и не стала рассадником болезни).

Для поговорки важен именно клап , шлепок по мезузе как неотъемлемая часть поцелуя. В гебн кушн ди мезузе слова кушн ди мезузе следует воспринимать как единое целое, как некий технический термин, можно его даже закавычить: «Ты у меня получишь „целуй-мезузу“», то есть оплеуху. А за что? Да за то, что у тебя азой фил сейхл ви ин клойстер мезузес («ума не больше, чем в церкви — мезуз»).

Обычай клапн и кушн мезузу породил еще несколько интересных идиом. Иногда мезузой называют мать, потому что мен клапт зи ун мен кушт зи , «ее бьют — то есть плохо ведут себя с ней — а потом целуют». Что еще удивительнее (учитывая стереотип «для евреев мать — это святое»), женщин легкого поведения и проституток тоже называют мезузе , поскольку ейдерер лейгт он а ѓант ун гит ир а куш — «каждый трогает и целует ее».

Во всех предыдущих поговорках удары наносятся голыми руками. Когда в дело вступает байч или канчик , всплывает глагол шмайсн — «стегать», и относится он, как правило, к заду. У этого излюбленного места евреев есть много имен; самые изысканные — ѓинтн («зад»), ѓинтерхейлек («задняя часть») и унтерхейлек («нижняя часть»). Есть уважительные, чуть шутливые, прозвища: гезес («седалище»), мехиле («извините за выражение»), дер зайтс мир мойхл {80} («простите меня») и дер ви ѓейст мен эс («как бишь его»). Более популярны вульгаризмы (по степени грубости все они эквивалентны слову «жопа»): охор («задница»), ахораим («задние части»), морш («задница») и — самое знаменитое из всех — тухес , от ивритского предлога тахас («под», «внизу»). Это слово встречается у Эли Бохера, автора «Бове Бух»: в своей книге «Сейфер ѓа-Тишби», написанной в 1541–1542 годах, он утверждает, что слово это уже укоренилось и широко распространилось в языке. Выражение киш мих ин тухес («поцелуй меня в задницу») — одно из самых известных идишских ругательств, а его хейдеровская версия, киш мих ви ди йидн ѓобн герут («поцелуй меня туда, где евреи отдыхали»), — одно из самых симпатичных. В Книге Чисел 33:26 сказано, что израильтяне, блуждая по пустыне, «расположились станом в Тухесе» (в стандартной транслитерации — Тахат). Сорок лет в пустыне — и все ради того, чтобы послать кого-то в задницу.