Роза Альбеткова - Учимся читать лирическое произведение

Какую картину вы представляете, читая стихотворение? Голая роща, холодно, промерзшая дорога, бегущий ручей и замерзший пруд, начинается псовая охота на отъезжих (отдаленных от усадьбы) полях. Казалось бы, поэт просто фиксирует происходящие в природе процессы. Но это лирическое произведение, а в нем важно то переживание, которое возникает при виде картины. И вот мы видим, чувствуем, что этот скучный вроде бы пейзаж вызывает у поэта настроение высокое и торжественное, наступление осени предстает как прекрасное состояние природы, как нечто чрезвычайно значительное. Почему создается такое впечатление?

Может быть, потому что это стихи? Шестистопный ямб, медленный размер, использовался в героической поэме М. В. Ломоносова «Петр Великий», в торжественных строфах державинского «Памятника» и других произведениях «высокого штиля». Да, то, что это стихи, – очень важно, ведь именно поэзия помогает превратить слова, организованные в предложения, в явление искусства слова. Но размер стиха только предоставляет возможность создать высокое эмоциональное настроение, ведь тот же шестистопный ямб широко использовался и в стихах «низкого штиля» – в сатире А. П. Сумарокова «О благородстве», героико-комической поэме В. И. Майкова «Елисей, или Раздраженный Вакх», в баснях.

Потому что главное – стилистическая и эмоциональная окраска лексики. Именно это определяет смысл высказывания. Какова же окраска слов в приведенной строфе? Прежде всего заметим, что лексика – книжная. Вот слово отряхает — устаревшая форма (ныне принято – отряхивает ), устаревшим является и слово листы ( листья ). Архаизмы придают речи торжественную интонацию. Ту же роль играют церковнославянизмы: хлад, страждут. И слова дубравы, нагих, ветвей — тоже поэтические, высокие. Чтобы выразить определенные чувства, достаточно нескольких эмоционально окрашенных слов, и здесь они очень заметны.

Обратим внимание и на то, что картина наступления осени создана посредством смены времен глаголов: наступил – отряхает; дохнул – промерзает; бежит – застыл. И жизнь природы предстает в движении, читатель будто наяву видит переход от лета к осени.

Но и этого мало. В стихотворении все явления природы оживают: осенний хлад — дышит, озими оказываются способными страдать, дубравы спят, их будит лай собак. Олицетворения также помогают созданию прекрасной и возвышенной картины.

Используя слова с высокой окраской и тропы – олицетворения, поэт рисует художественный образ-переживание, идею которого приблизительно можно определить так: несмотря на то что изображается осеннее умирание природы, она предстает как вечно живое, творческое начало, как торжество жизни. Дальше в стихотворении эта

мысль станет главной, читатель осознает единство вечных сил природы и человека, проникается ощущением бессмертия высокого творческого духа.

Вы заметили, что слово становится образом благодаря его стилистической и эмоциональной окраске.

А теперь рассмотрим иную испостась слова – его употребление в прямом или переносном смысле. Как это используется в поэтическом творчестве?

Это стихотворение С. А. Есенина вам наверняка известно. В нем, как и во многих лирических произведениях, изображается картина природы. Но ведь это не просто осенний этюд. Поэт написал стихотворение, чтобы открыть нам свои сокровенные мысли. Как постичь их? Сам текст подскажет нам путь анализа.

Перечитайте стихи и постарайтесь почувствовать настроение поэта.

Обратите внимание на две первые строки. Представили нарисованную поэтом картину поздней осени? Какое настроение вызывает она? Вы скажете: унылое, грустное, тоскливое. При этом вы, конечно, вспомнили собственные ощущения, когда оказывались в осеннем лесу, в поле.

И если вы умелый читатель, то, читая эти строки, обязательно заметите, что все существительные здесь употреблены в прямом значении, поэт просто перечисляет то,

что видит: нивы, рощи, река, туман, сырость, и все эти слова общеупотребительные, непоэтичные. Два простых нераспространенных предложения, построенных одинаково, – в первой строке и неполное – во второй строке вместе с непоэтичными словами создают приземленную интонацию. И вы, следуя за автором, чувствуете то же, что и он, – все вокруг буднично, серо и уныло.

Но вот в третьей и четвертой строках появляется сравнение, выраженное творительным падежом существительного, – солнце уподобляется колесу , которое скатилось за горы, возникают эпитеты: горы – сини, солнце – тихое . И синтаксис стал иным: предложение становится распространенным и разворачивается на две строки. Это создает другую интонацию – более спокойную, плавную. К тому же картина обретает краски, вы видите синие горы и красное солнце – в осеннем пейзаже проступает своеобразная красота, и настроение начинает меняться.

Читаем вторую строфу. Дорога живая, она дремлет, ей примечталось — на явление природы переносятся чувства, свойственные человеку, а вы, конечно, знаете, что этот художественный прием называется олицетворением. Природа испытывает те же чувства, что и мы: ей грустно, она мечтает о приходе седой зимы (эпитет метафорический, основанный на сходстве белого снега и седины, создающий зрительный и эмоционально окрашенный образ), а значит, жизнь не стоит на месте, и создается предощущение близких перемен, о которых мы мечтаем вместе с природой. Меняется и синтаксис: второе предложение соединено с первым последовательной связью (а не перечислительной параллельной, как в первой строфе) и занимает уже три строки, от этого интонация становится более плавной. И состояние унылой безнадежности отступает, уходит…

А дальше картина волшебным образом меняется. Уже не только будущее сулит перемены, само настоящее становится другим. Отметим синонимы: были рощи голы — стала чаща звонкая. Почувствуем, как те же самые предметы – черные деревья, сбросившие листву, – приобрели совсем иную эмоциональную окрашенность. Было – унылые туман и сырость, стало – просто в тумане, но какой волшебной тайной окуталась теперь чаща! В таком тумане может привидеться вообще нечто фантастическое: будто