Array Array - ВВЕДЕНИЕ В ЯЗЫКОЗНАНИЕ (Курс лекций)

На наш взгляд, культура не существует вне деятельности человека и социальных общностей, так как именно человеческая деятельность породила новую «сверхприродную» среду обитания - четвертую форму бытия - культуру (М.С. Каган). Отсюда следует, что культура - мир человеческой деятельности, преображение человеком природы по законам общества. В связи с этим М. Хайдеггер подчеркивает: «... человеческая деятельность понимается и организуется как культура. Культура теперь - реализация верховных ценностей путем культивирования высших человеческих достоинств. Из сущности культуры вытекает, что в качестве такого культивирования она начинает в свою очередь культивировать и себя, становясь, таким образом, культурной политикой».

По мнению В.И. Карасика, «язык и культура - важнейшие понятия гуманитарного знания. Социальная сущность языка заключается в том, что он существует, прежде всего, в языковом сознании - коллективном и индивидуальном. Соответственно языковой коллектив, с одной стороны, и индивидуум, с другой стороны, являются носителями культуры в языке».

Нельзя забывать о том, что в исходном определении культуры выражается ее символический характер. Культура - это инобытие человеческого духа, представленное в знаках. Она не только соединяет, но и разъединяет внутренний и внешний мир человека. М.М. Бахтин отмечал, что культура не имеет своей территории. Это означает, что она постоянно мечется между духом человека и его знаками, находя лишь временное пристанище в каком-то из этих двух регионов. Если Э. Кассирер оценивал символический характер культуры как обязательное ее свойство, а, следовательно, не подлежащее критическому восприятию, то интуитивист А. Бергсон резко критиковал такую позицию. Он настаивал на том, что философский акт состоит в преодолении символических форм, после чего только и возможны чисто интуитивное постижение предмета и вообще действительная жизнь. Символическую природу культуры, однако, никому не дано отменить. Критики Бергсона указывают на возможность забвения человека в символических продуктах культуры и цивилизации. Этого не будет в том случае, если культура реализуется как полноценный диалог. М.М. Бахтин всегда подчеркивал диалоговый характер культуры.

По поводу того, что национальная культура вступает в диалог с другими национальными культурами, раскрывая при этом такие стороны, на которых не акцентировалось внимание в родной культуре, М.М. Бахтин писал: «Мы ставим чужой культуре новые вопросы, каких она сама себе не ставила, мы ищем в ней ответа на эти наши вопросы, и чужая культура отвечает нам, открывая перед нами свои стороны, новые смысловые глубины».

Примером того, что культурный диалог осуществляется внутри единого целого, может служить высказывание Г.С. Кнабе: «Диалог воплощает диалектику развития, диалектику, раскрытую в будущее и в этом смысле исторически положительную, - положительную как в объективном, философском и историческом смысле, так и в смысле субъективно-человеческом, нравственном».

Если рассматривать язык в качестве системообразующего элемента культуры, то последнюю можно интерпретировать как семиотическую систему. В связи с этим классическая культура была относительно замкнутой семиотической системой, и, чтобы осуществить общение с другой культурой, необходимо было расшифровать коды ее закодированной системы. По словам Ю.М. Лотмана, другая культура - это память, закодированная реальным языком: «Язык - это код плюс его история». Хотя язык и культура являются разными семиотическими системами, они имеют некоторые общие черты, например, это формы сознания, отражающие мировоззрение человека, они существуют в диалоге между собой; и культуре, и языку присущи нормативность и историзм, их субъект - это всегда индивид или социум, личность или общество.

Взаимосвязь языка и культуры движется в одну сторону; так как язык отражает действительность, а культура есть неотъемлемый компонент этой действительности, с которой сталкивается человек, то и язык - простое отражение культуры.

Если воздействие культуры на язык вполне очевидно, то вопрос об обратном воздействии языка на культуру остается пока открытым.

Ученые XIX в. (В. Гумбольдт, А.А. Потебня) понимали язык как духовную силу. По мнению Гумбольдта, дух, духовное начало, духовная сила - это чисто человеческий атрибут, качество, отличающее его от всех других существ. В. Гумбольдт подчеркивал, что язык «есть орган внутреннего бытия, само это бытие, находящееся в процессе внутреннего самопознания и проявления. Язык всеми тончайшими фибрами своих корней связан с народным духом, и чем соразмернее этот последний действует на язык, тем закономернее и богаче его развитие». Другими словами, язык, являясь средой человеческого бытия, не существует вне человека как объективная данность, он находится в нем самом, в его душе, памяти и сознании, меняя свои формы в мыслях и в высказываемых словах.

Эту проблему также исследовали школа Э. Сепира и Б. Уорфа, различные школы неогумбольдтианцев, разработавшие так называемую «гипотезу лингвистической относительности». В основе этой гипотезы лежит убеждение, что люди видят мир по-разному - сквозь призму своего родного языка. Для ее сторонников реальный мир существует постольку, поскольку он отражается в языке. Но если каждый язык отражает действительность присущим только ему способом, то, следовательно, языки различаются своими «языковыми картинами мира». Б. Уорф утверждал, что «язык - не средство выражения, не «упаковка мыслей», а скорее форма, определяющая образ наших мыслей» Мы можем по-разному видеть и воспринимать мир, но именно язык определяет способ нашего видения и восприятия окружающего мира. Он писал: «Было установлено, что основа языковой системы любого языка не есть просто инструмент для воспроизведения мыслей. Напротив, грамматика сама формирует мысль, является программой и руководством мыслительной деятельности индивидуума, средством анализа его впечатлений и синтеза … Мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим родным языком. Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они самоочевидны, напротив, мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в основном - языковой системой, хранящейся в нашем сознании. Мы расчленяем мир, организуем его в понятия и распределяем значения так, а не иначе, в основном потому, что мы участники соглашения, предписывающего подобную систематизацию. Это соглашение имеет силу для определенного языкового коллектива и закреплено в системе моделей нашего языка».