Николай Шанский - Лингвистические детективы

1. Нас отец, за ухватку любя,
Называл не детьми, а сынами.
Он сажал нас обапол себя
И о жизни беседовал с нами.

2. И девчонка у колодца
Скромный делает кивок.
Журавель скрипит и гнется,
Вода льется на песок.

Поник журавель у колодца,
И некому воду носить.
И что еще встретить придется —
Само не пройдет, не сотрется, —
За все это надо спросить…

3. Косые тени от столбов
Ложатся край дороги.
Повеет запахом хлебов —
И вечер на пороге.

4. У дороги дуб зеленый
Зашумел листвой каляной
Над землею истомленной
Дождь собрался долгожданный…

5. От порога дед спешит
Сразу все заметить:
Вот яичница шипит
С треском на загнете.

6. И на каждой печке новой,
Ровно выложив чело,
Выводил старик бедовый
Год, и месяц, и число.

7. Ты проглядел уже, старик,
Когда из-за горы
Они пробили бечевик
К воротам Ангары.

8. Дорога дорог меж двумя океанами,
С тайгой за окном иль равнинами голыми.
Как вехами, вся обозначена кранами —
Стальными советского века глаголями.

9. Когда над изгибом тропинки
С разлатых недвижных ветвей
Снежинки, одной порошинки,
Стряхнуть опасается ель.

10. На дне моей жизни, на самом донышке
Захочется мне посидеть на солнышке,
На теплом пёнушке.

11. Чуть зацветет иван-чай, —
С этого самого цвета —
Раннее лето, прощай,
Здравствуй, полдневное лето.

12 В зрелости так не тревожат меня
Космоса дальние светы,
Как муравьиная злая возня
Маленькой нашей планеты.

1 И среди дерев укрыт,
Выстроившись чинно,
Дружно воет и гудит
Городок пчелиный.
Луг некошеный душист,
Как глухое лядо.
Вот где благо, вот где жизнь —
Помирать не надо.

2 Где нет ни жары парниковой,
Ни знатных зимой холодов,
Ни моря вблизи никакого,
Ни горных, конечно, хребтов;
Ни рек полноты величавой,
А реки такие подряд,
Что мельницу на два постава,
Из сил выбиваясь, вертят.
Ничем сторона не богата,
А мне уже тем хороша,
Что там наудачу когда-то
Моя народилась душа.
Что в дальней дали зарубежной,
О многом забыв на войне,
С тоской и тревогою нежной
Я думал о той стороне.

3 Все так: и краток век людской,
И нужен людям свет,
Тепло, и отдых, и покой, —
Тебе в них нужды нет.
Еще не все. Еще у них,
В разгар самой страды,
Забот, хлопот, затей иных
И дела до беды.

4 Там память горя велика,
Глухая память боли.
Она не стишится, пока
Не выскажется вволю.

5 В холодной пуне, не в дому,
Солдат, под стать чужому,
Хлебал, что вынесла ему
Жена тайком из дому.

6 И сладко пьет родной, большой,
Плечьми упершись в стену,
По бороде его чужой
Катятся капли в сено.

7 Я мал, я слаб, я нем, я глуп
И в мире беззащитен;
Но этот мир мне все же люб —
Затем, что я в нем житель.

8 Из новоприбывших иной —
Гостинцем не погребуй
Делился с пленною семьей
Последней крошкой хлеба.

9 И тут, на росстани тайшетской,
Когда вагон уже потек,
Он, прибодрившись молодецки,
Вдруг взял мне вслед под козырек.

10 И очутиться вдруг в Сибири
В полубезвестной точке той,
Что для тебя в подлунном мире —
Отныне дом и адрес твой.

11 А мы тем часом
Свою в виду держали даль.
И прогремела грозным гласом
В годину битвы наша сталь.

12 И, опершися на косье,
Босой, простоволосый,
Ты постоял – и понял все,
И не дошел прокоса.

Не докосил хозяин луг,
В поход запоясался,
А в том саду все тот же звук
Как будто раздавался.

Он сердце ей насквозь изжег
Тоскою неизбытной,
Когда косила тот лужок
Сама косой небитой.

1 По окнам вспыхивает свет.
Час мирный. Славный вечер.
Но многих ныне дома нет,
Они живут далече.

2 Да, есть слова, что жгут, как пламя,
Что светят вдаль и вглубь – до дна,
Но их подмена словесами
Измене может быть равна.

Вот почему, земля родная,
Хоть я избытком их томим,
Я, может, скупо применяю
Слова мои к делам твоим.