Александр Долинин - О Пушкине, o Пастернаке. Работы разных лет

Отметим, что в других случаях вечерняя звезда у Пушкина либо не имеет признаков («Близ мест, где царствует Венеция златая, / Один, ночной гребец, гондолой управляя / При свете Веспера по взморию плывет» [III: 66]), либо окрашена в золотой цвет: «О Делия драгая! / Спеши, моя краса; / Звезда любви златая / Взошла на небеса» («К Делии» [I: 272]); «Ночь светла; в небесном поле / Ходит Веспер золотой» [III: 473].

Капнист В. В. Собрание сочинений: В 2 т. М.; Л., 1960. Т. 1. С. 132.

Пушкин В. Л. Отрывок из Оссиана. Колма // Приятное и полезное препровождение времени. 1795. Ч. 6. С. 118.

Олин В. Н. Отрывки из эпической поэмы Оссиана, под названием: Сражение при Лоре // Сын отечества. 1817. Ч. 37. № 13. С. 229.

Батюшков К. Н. Полное собрание стихотворений / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Н. В. Фридмана. М.; Л., 1964. С. 67, 78, 172.

Феокрит. Мосх. Бион. Идиллии и эпиграммы / Пер. и коммент. М. Е. Грабарь-Пассек. М., 1958. С. 179. Интересно, что Джакомо Леопарди в примечании к своему переводу этой идиллии отметил ее сходство с «Гимном Луне» («A Hymn to the Moon») английской писательницы Мэри Монтегю (см.: The Works of the Right Honorable Lady Mary Wortley Montagu … in 5 vols. London, 1803. Vol. V. Р. 226–227), где, как и у Пушкина, смешаны атрибуты Луны и Венеры (Ореге di Jiacomo Leopardi. Edizione accresciuta, ordinata e correta da Antonio Ranieri. Napoli, 1860. P. 177). В итальянской и французской культуре «Гимн Луне» был известен благодаря похвалам Альгаротти, который привел его английский текст в своих «Размышлениях на разные темы» (см.: Œuvres du Comte Algarotti. Traduit de l’ Italien. Vol. V. Berlin, 1772. P. 322).

Якубович Д. П. Античность в творчестве Пушкина // Временник Пушкинской комиссии. [Вып.] 6. М.; Л., 1941. С. 132–133.

Цветы греческой поэзии, изданные Николаем Кошанским, доктором философии, надворным советником и профессором Российской и латинской словесности при императорском Царско-Сельском Лицее. М., 1811. С. 97. В качестве русской параллели к идиллии Кошанский приводит обращение к «печальной луне» в стихотворении Капниста «На смерть Юлии», о котором речь шла выше (Там же. С. 103).

Moutonnet de Clairfon J. ‐ J. Anacréon, Sapho, Bion, Moschus, Théocrite, Musée, La veillée des fêtes de Vénus, Choix de Poésies de Catulle, d’ Horace et de différens Auteurs / 2e éd., revue et corrigée. T. 2. Paris, 1781. P. 1–2 («Вечерняя звезда» напечатана как первая идиллия Мосха под заглавием «Молитва пастуха» – «Prière d’ un Berger»). Чтобы убедиться в том, что Кошанский отталкивался от указанного источника, сравним начало двух переводов:

О знакомстве Пушкина с переводами Мутонне де Клерфона свидетельствует его стихотворение «Земля и море» (1821), переложение пятой идиллии Мосха, написанное примерно в то же время, что и РОЛГ, и включенное вместе с последним в раздел «Подражания древним» сборника «Стихотворения» 1826 года. С давних пор считается, что главным источником Пушкина был вольный стихотворный перевод Кошанского, напечатанный под названием «К спокойствию» в его «Цветах греческой поэзии» (текст перевода, историю вопроса и обоснование общепринятой точки зрения см. в последней по времени работе: Кибальник С. А. Идиллия Пушкина «Земля и море» (Источники, жанровая форма и поэтический смысл) // Временник Пушкинской комиссии. Вып. 29. СПб., 2004. С. 178–197). В действительности же, как показывает сопоставительный анализ текстов, главным источником «Земли и моря» явился прозаический перевод Мутонне де Клерфона «Son amour pour la tranquillité» («Его любовь к спокойствию»; далее цит. по: Moutonnet de Clairfon J. ‐ J . Anacreon, Sapho, Bion, Moschus, Théocrite, Musée, La veillée des fêtes de Vénus, Choix de Poésies de Catulle, d’ Horace et de différens Auteurs. T. 2. P. 29–30). Вот наиболее явные лексикограмматические схождения, которые отсутствуют в переводе Кошанского

Судя по совпадению названий и нескольких мотивов в начальных стихах, Кошанский тоже пользовался переводом Мутонне де Клерфона, чем объясняются давно замеченные пушкинистами лексические совпадения первых семи стихов его переложения с «Землей и морем». Но, кроме того, у него был и другой французский источник, за которым он близко следовал во второй части текста, начиная с восьмого стиха: вольный прозаический перевод аббата Купе «Le bonheur des champs» («Сельское блаженство»; Coupé J. ‐ M. L . Les soirées littéraires, ou Mélanges de Traductions nouvelles des plus beaux morceaux de l’ Antiquité. T. XIII. Paris, an VII (1799). P. 237–238).

То же самое можно сказать и об идиллии «Земля и море» и ее древнегреческом источнике, к которому до Пушкина обращались многие французские поэты. Б. В. Томашевский указал, что необычный для передачи античных гекзаметров метр стихотворения (четырехстопный ямб), а также образ грозы, отсутствующий как в оригинале, так и у Кошанского, восходят к переложению идиллии Мосха, названному ее автором, французским поэтом Николя-Жерменом Леонаром, «Les plaisirs du rivage» («Радости [морского] брега». См.: Томашевский Б. В. Пушкин и Франция. С. 450). Кроме того, у Пушкина звучат отголоски двух других французских переводов идиллии, барона де Лонжпьера (см.: [ Longepierre H. B. de R. ] Les idylles de Bion et de Moschus, Traduites de Grec en Vers François, Avec des Remarques. Paris, 1686. P. 167–168) и Пуансине де Сиври (см.: Anacréon, Sapho, Moschus, Bion et autres poetes Grecs, traduits en vers français par Poinsinet de Sivry / 5e éd., augmentée. Paris, An V (1797). P. 119–120). В «Земле и море» можно усмотреть и полемический ответ на переложение хорошо известного Пушкину Экушара Лебрена (по мнению Б. В. Томашевского, «возвышенного галла» оды «Вольность»: см.: Томашевский Б. В. Пушкин и Франция. С. 315–359), который украсил идиллию рядом дополнений, введя в нее любовную тему и несколько классических имен: Фетида, Цитера, Диана, Борей, Нерей, Кибела, отсутствующих в оригинале (Œuvres de Ponce Denis (Écouchard) Le Brun… Mises en ordre et publiées par P. L. Ginguené. T. II. Paris, 1811. P. 96–97). Пушкин, как и Лебрен, в нескольких местах расцвечивает простую схему идиллии, но у него это не ложноклассический орнаментализм, а реминисценции батюшковского поэтического языка, придающие тексту характер элегии (см.: Элиаш Н. К вопросу о влиянии Батюшкова на Пушкина // Пушкин и его современники. Вып. XIX–XX. Пг., 1914. С. 32; Зарецкий А. Р. Об идиллии Пушкина «Земля и море» // Университетский Пушкинский сборник. М., 1999. С. 340–346; Проскурин О. А. Поэзия Пушкина, или подвижный палимпсест. М., 1999. С. 96). Любопытно, что почти одновременно с Пушкиным идиллию Мосха в сходном ключе транспонировали Шелли в Англии и Леопарди в Италии – свидетельство ее актуальности для нового романтического стиля.

С. А. Кибальник по недоразумению счел это стихотворение Шенье обращением не к «прекрасной звезде Венеры» («bel aster de Vénus»), а к Диане, заметив при этом, что Пушкин в РОЛГ мог на него ориентироваться ( Кибальник С. А. Русская антологическая поэзия первой трети XIX в. С. 178).