Любовь Сушко - Уроки лирики. Анализ стихотворения

Их еще не было в повседневной жизни в пушкинскую эпоху, это только предвидение и предчувствие:

Мчатся бесы рой за роем,

В беспредельной вышине.

Визгом жалобным и воем

Надрывают душу мне.

Но у Гоголя перед Рождеством бес разгуливает по миру. Он заглядывает к тем, кто его допускает к себе, появляется перед ведьмой Солохой, обидевшим его художником Вакулой. Но пока он все время попадает впросак и вынужден то прятаться в мешке, то служить героям по мере сил. Но силы их крепнут, бесов становится все больше, и они захватывают необъятные просторы этого мира.

Мчатся бесы рой за роем,

В беспредельной вышине

И сквозь вьюгу или через зеркало, оно находят лазейку, чтобы пробраться в наш мир. Именно об этом пытался нас предупредить поэт.

Но предостережение А. С. Пушкина, как и пророческий роман Ф. М. Достоевского остались незамеченным, бесовской вьюги уже невозможно было остановить

Мы с детства слышали и знаем «Песнь о Вещем Олеге» А. С. Пушкина. И потом заглядывали в толстые исторические труды, чтобы узнать историю этого удивительного князя. Он правил сразу после Рюрика, пока князь Игорь, его племянник, был еще мал, и много славных дел совершил, вплоть до того, что покорил Царьград и прибил свой щит к его вратам. Потому еще интереснее будет взглянуть на другую балладу, посвященную жизни и судьбе князя Олега Вещего. Она была написана прекрасным поэтом 19 века, другом А. С. Пушкина, поэтом Н. Языковым. Они считались равными по дарованию, но так уж повелось, что поэт у нас во все времена был только один, остальные оставалось в тени его дарования, и появился термин « поэты Пушкинского круга».

Но если в основе баллады Пушкина стоит противостояние Олега и волхва – власти земной и небесной, где героическому князю приходится все-таки отступить и погибнуть. Перехитрить небеса он не может, то на этот раз поэт переносит нас прямо на тризну Олега. Он начинает свое повествование как раз с того места, где остановился А. С. Пушкин, и старается дорисовать ту картину.

Князь Игорь и Ольга на бреге сидят,

Дружина пирует у брега.

Ему не интересно, то, что будет происходить после смерти Олега, а на этот раз мы еще задержимся на славной княжеской тризне, и посмотрим, как она проходила:

Но люди выходят из Киевских врат:

Князь Игорь, его воеводы,

Дружина, свои и чужие народы,

На берег днепровский в долину спешат.

Все они останавливаются около Олегова кургана, где совсем недавно и был он похоронен:

Где князь бездыханный в доспехах златых,

Лежал средь зеленого луга.

И около ног его оставался конь белый, который должен был своей кровью обагрить труп мертвого князя, и похоронят его вместе с ним, считая, что и на том свете ему необходим будет боевой конь. Князь Игорь начинает тризну, и ковш с медом обходит всех по кругу. А после этого дружинники у кургана устраивают состязания, чтобы показать свою доблесть и отвагу и почтить память могучего князя. Все собравшиеся видят, насколько несокрушима мощь Олеговой дружины:

Сверкают их очи, десницы высокой

И ловок и меток размах,

Увертливы станом, и грудью широки,

И тверды бойцы на ногах.

Если у Пушкина в центре повествования образ самого Олега, то здесь он уже в прошлом мы шагнули в иное время. Но должное внимание уделяется тем дружинникам, которые вместе с князем своими мечами добывали победу, и на тризне отдавали последние почести своему властелину, а после демонстрации силы и отваги, появлялся по ритуалу гусляр, который и должен был рассказать о славных делах русского князя:

Он стал среди схода – молчанье кругом,

И звучная песнь раздалася

После этого мы и узнаем о делах, походах и подвигах Олега:

Он пел, как премудр и как мужествен был,

Правитель полночной державы,

Как первый он громом войны огласил

Древлян вековые дубравы

Он рассказывает о дальних походах, до града царя Константина, то же о чем напоминал волхв князю у Пушкина, здесь рассказывает певец:

Победами славится имя твое,

Твой щит на вратах Цареграда

Но если волхв скорее ироничен и ощущает с самого начала своего превосходство над властелином, то Баян поет ему славу:

Как там победитель к воротам прибил

Свой щит, знаменитый во брани,

И как он дружину свою оделил

Богатствами греческой дани.

Но перед нами больше нет живого князя, уязвимого человека, потому все, что звучит о нем, произносится торжественно.

И завершается тризна, даже для князя Игоря, который поднял меч, выпавший из рук Олега, это уже прошлое, а не настоящее.

Из истории нам, как и поэту, известно дальнейшее, ни в чем сын Рюрика не догонит славного своего дядю, и те же древляне, с которыми расправился князь Олег, подло убьют его и придумают самую жестокую в мире смерть для этого князя.

Наши предки жили по замечательным законам, они были свободны, могущественны и горды. И только в 19 веке поэты смогли вглядеться в седую старину и вдохнуть жизнь в мир, который мы навсегда потеряли.

Литература и предназначена для того, чтобы удержать в нашей памяти и показать самые яркие страницы нашей славной истории и судьбы героев древней Руси.

С детства многие из нас знают удивительное сказание «Песнь о Вещем Олеге». Но можем ли мы, далекие от христианства, и совсем никакого понятия, не имеющие о язычестве понять суть того, что происходит там?

Но мы можем вместе с ним заглянуть в тот сказочный мир, в котором жили наши предки. И совершим мы путешествие в 8 век. Только что закончилась эпоха правления Рюрика, призванного в Новгород из далеких скандинавских миров. А вернулся он на Русь вместе с варягами. И один из них, брат жены его стал на долгое время славянским князем, хотя считался только наместником при сыне Рюрика князе Игоре.

И, по мнению русских историков, не было более славного князя на землях русских, это вынуждены были признать и летописцы, и поэты.

И был он не только бесстрашен, но и мудр, потому и прозвище получил Вещий. Но земная власть, которую заполучил князь Олег, и громкие победы над бесчисленными врагами немного значат перед властью небесной. Об этом в свое время много размышлял А. С. Пушкин.

Воителю слава – отрада,

Победой прославлено имя твое,

Твой щит на вратах Цареграда,

И волны и суша покорны тебе,

Завидует недруг столь дивной судьбе.