Олжас Сулейменов - Книга благонамеренного читателя

9. Рыбаков Б. А. «Слово о полку Игореве» и его современники. М., 1971, стр. 27.

10. Луи Леже. Славянская мифология. Воронеж. 1908, стр. 4–5 перевод с французского издания, 1900.

11. Mazоn A. Le slovo d'lgor. Paris, 1940.

12. Леонов С. Слово о полку Игореве. Вып. 2, Париж, 1951, стр. 179.

13. Сб. «Слово о полку Игореве» — памятник XII века, М. — Л., 1962. 2 См. указанный сборник. стр. 113.

14. См. указанный сборник, стр. 113.

15. Показательна в этом отношении судьба двухтомного труда А. А. Зимина, не так давно изданного на ротапринте количеством в насколько десятков экземпляров. В этом исследовании известный литературовед попытался оспорить подлинность «Слова». Материалы сокрушительной дискуссии, развернувшейся вокруг этой работы, были опубликованы в популярных изданиях гораздо большим тиражом, чем сам обсуждаемый труд. Я не согласен с выводами А. А. Зимина, но трудно согласиться и с методами подобных обсуждений.

16. См. Леснов С. Слово о полку Игореве. Вып. 2, Париж, 1951, стр.181.

17. Там же.

18. «Москвитянин», 1841, № 3, стр. 245.

19. Рыбаков Б. А. «Слово о полку Игореве» и его современники. М., 1971, стр. 26.

Свист звериный

Стиху учит «Слово». Годами, вчитываясь в него, получаешь поэтическое образование. Живой учебник русского языка и поэтики, в котором зачастую правила обнаруживаешь и формулируешь сам, а исключения возвышаются над унылыми закономерностями. Поэзия не есть самовыражение грамматики, но грамматическое чутье позволяет порой понять поэзию.

…Войска Игоря и Всеволода встретились. Поход начался. (Привожу отрывок по мусин–пушкинскому изданию. Подчеркнуто мною).

Тогда въступи Игорь Князь въ златъ стремень,

и поеха по чистому полю. Солнце ему

тъмою путь заступайте; нощь стонущи

ему грозою птичь у буди; свистъ» зверинъ

въ стазби; дивъ кличетъ връху древа…

Перевод Мусина–Пушкина: «Князь Игорь вступя въ златое стремя, поехалъ по чистому полю. Солнце своимъ затмениемъ преграждаетъ путь ему, грозная возставшая ночью буря пробуждает птицъ; ревутъ звери стадами , кричитъ филинъ на вершине дерева…» 1.

Многие переводчики и комментаторы пытались объяснить «стазби», справедливо полагая, что разгадка смысла всего подчеркнутого мною темного места — именно в этом искусственном образовании, родившемся при членении сплошной строки памятника.

В. И. Стеллецкий 2подробно рассматривает основную литературу по толкованию «стазби», — Максимович первый увидел здесь глагол «въста» и отнес вторую часть начертания к следующему предложению. Основанная на его догадке поправка Потебни «узбися Дивъ», принятая В. А. Яковлевым в форме «збися Дивъ», а затем в этом виде акад. В. Н. Перетцем — в настоящее время так же находит сторонников (Д. С. Лихачев, О. В. Творогов и др.)

Поправка В. Ф. Ржиги «въеста близъ» представляется недостаточно аргументированной с палеографической точки зрения и неестественной — с литературной.

В. С. Миллер, А. А. Потебня, В. Н. Щепкин, В. Н. Адрианова–Перетц, А. С. Орлов, Д. С. Лихачев и переводчики А. Ф. Вельтман, Г. П. Шторм, Н. А. Новиков, Л. И. Тимофеев и многие другие полагали, что предложение кончается глаголом — въста, т.е. «свист звериный встал». Е. В. Барсов, С. К. Шамбинаго, Ф. Е. Корш и В. И. Стеллецкий видят в «зби» — глагол, завершающий предложение, а написание «въста» разбивают — «в ста». Мнения последних расходятся в толковании полученного огрызка — «ста». Одни (Барсов и Шамбиного) видят остаток слова «стая», Корш — «стадо», Стеллецкий поддерживает вторую гипотезу.

Текст, стало быть, принимает у Стеллецкого такой вид:

нощь стонущи ему грозою

птичь убуди,

свистъ зверинъ въ ста(да) зби.

Дивъ кличетъ връху древа.

И перевод:

ночь стонала ему грозою,

птиц пробудила,

свист звериный в стада их сбил.

Див кличет с вершины древа.

Из всех существующих академических и литературных переводов, мне кажется, этот — наиболее совершенный. Другие образцы являть долго и неинтересно. Можно привести в пример (чтобы показать дистанцию) юговский перевод:

И ночь, ропща иа него грозою,

птиц прибила(!)..

Взбился половец(!) —

свищет свистом звериным

кличет с вершин деревьев

(подчеркнуто мною — О. С.)

Я попытался применить перед этимологическим методом — структурный. И расположил кусок текста в следующем порядке:

Солнце ему тьмою путь заступаше.

Ночь стонущи ему грозою.

1) П т и ч ь убуди свистъ».

2) З в е р и н ъ въста зби.

Дивъ кличетъ върху древа…

Для сравнения привлекаю ещё один кусок из описания раннего утра перед боем:

Долго ночь меркнет.

Заря свет запала.

Мьгла поля покрыла.

3) Щекотъ с л а в i й успе.

4) Говоръ г а л и ч ь убуди.

Грамматическое родство предложений из двух мест текста «Слова», мне кажется, вероятным. Отличаются они лишь местом подлежащего, но такая инверсия возможна и находит подтверждения в практике русского литературного языка, как и эпохи «Слова», так и позднейших.

Общие структурные черты конструкций 1, 2, 3, 4:

1) определение перед сказуемым (птичь убуди–зверинъ въста–славiй успе–галичь убуди);

2) сказуемое выражается глаголом прошедшего времени (убуди–въста–успе–убуди);

3) определения — краткой формой прилагательного (птичь–зверинъ–славiй–галичь).

Схематически строки 1 и 2 соответствуют друг другу так же полно, как 3 соответствует 4.

Таким образом, я пришел к выводу, что птичь — краткая форма прилагательного, а не существительное, как полагают. При этом грамматическом прочтении устраняется вычурное, совершенно необычное для славянской литературы выражение «свист звериный». И возникает более точное и традиционное — птичий свист. (Мусин–Пушкин не решился сохранить в переводе «свист звериный» и заменил его «ревут звери»).

Я привожу эти доказательства с некоторой робостью перед именами признанных лингвистов. Они были заворожены традицией, освященной Мусиным–Пушкиным. И не «въстазби» оказалось причиной темного места, а прозрачнейшее «птичь», грамматические аналогии которому можно было найти в самом тексте «Слова».

…Неясное написание «зби» стоит на месте подлежащего и, скорее всего, относится к именам существительным. И означает по семантической схеме — название звука, издаваемого зверем, или движение.

Птичий пробудился свист,

Звериные восстали зби.

В древнерусском языке есть похожее слово — зыбь — беспокойство, смятение 3. В современном — зыбь — колебание. Корень распространен в украинском, старославянском, словацком, сербском (в формах -зиб-, зьб, — зеб-, зайб).