Николай Богомолов - Краткое введение в стиховедение

Однако все описанные нами «вольности» в силлабо-тонике не выходят, повторим, за рамки исключений, лишь подтверждающих основные правила.

Остальные формы современного русского стиха, которые мы будем анализировать, отличаются другими принципами ритмического строения или же меньшей степенью урегулированности, чем силлабо-тонические стихи. Разбирать закономерности существования этих форм мы будем в порядке «расшатывания» в них строгости правил регуляции.

Логаэды. Эта форма стиха пришла в русское стихосложение из стиха античного, где долгие слоги (которым в нашем языке соответствуют слоги ударные) упорядочивались не внутри одного стиха, а как бы «вертикально», то есть в строфе в определенной, заранее условленной последовательности, чередовались строки с различным расположением долгих слогов. То, что так непонятно объясняется, отчетливо видно в стихе:

Такая форма называется «сапфической строфой» (от имени древнегреческой поэтессы Сафо или Сапфо, которая изобрела этот стих), и основывается он на том, что в каждой строфе в первых трех стихах ударения падают на первый, третий, пятый, восьмой и одиннадцатый слоги, а в четвертой строке – на первый и четвертый. И так повторяется на протяжении всего стихотворения, из строфы в строфу.

В поэзии XX века также есть логаэды, но пришли они уже совершенно явно не из античной метрики, а от собственных закономерностей стиха, от его внутреннего звучания:

Здесь на протяжении всего стихотворения под ударением находятся второй, пятый и шестой слоги, то есть по внутреннему, «горизонтальному» строению стих не совпадает ни с одним из силлаботонических размеров, но «вертикально» он урегулирован очень строго. Ниже мы будем подробнее говорить о возникновении таких стихов.

Здесь же необходимо сказать и еще об одном подражании античной метрике – гекзаметре (или гексаметре), который, практически не употребляясь в современной поэзии, был очень значим в XIX веке, особенно в первой его половине.

В античной метрике количественно наибольшее место занимает именно гекзаметр, который вместе с другим размером – пентаметром – образовывал так называемый элегический дистих. Хороший мнемонический пример элегического дистиха в русской поэзии дают строки:

Для понимания закономерностей построения русского гекзаметра и пентаметра необходимо помнить, что эти размеры создавались параллельно с развитием русской теории стиха, и поэтому в них реализовались положения стопной теории русского стихосложения. Без ее применения мы не сможем понять, как должны быть построены эти размеры.

Античный гекзаметр представлял собой шестистопный дактиль, где во всех стопах, кроме пятой, два кратких слога могли заменяться одним долгим, так что длительность в произнесении оставалась не нарушенной. При переносе гекзаметра, как и других античных размеров, на русскую почву, долгий стих стал заменяться ударным, а краткий безударным, и потому те стопы, где в античной метрике шло два долгих слога подряд, должны быть стать спондеями (то есть в стопе шло два ударных слога подряд). Однако для русского языка это выглядело неестественным, и первооткрыватель русского гекзаметра В. К. Тредиаковский (1703–1769) принял решение замещать стопы не спондеями, а хореями (стопой из ударного и безударного слога). Такая вольность позволяет русскому гекзаметру достигать большого ритмического богатства и разнообразия. Как заметил еще С. М. Бонди, едва ли не самые разнообразные гекзаметры в русской поэзии дал сам Тредиаковский в недооцененной и современниками и потомками поэме «Телемахида». Там его стих колеблется от чистого дактиля:

Се расправляются верви, подъемлются пáрусы разом до почти чистого (за исключением пятой стопы, которая должна быть всегда дактилической) хорея:

Гекзаметром написаны величайшие поэмы античности – «Илиада», «Одиссея», «Энеида» и др. Когда же античный поэт обращался к жанру элегии, он применял элегический дистих – сочетание гекзаметра с пентаметром. Метрическая схема русского пентаметра такова:

При этом в первом полустишии, до внутристиховой паузы – цезуры (обозначена ||) в двух первых стопах дактиль мог заменяться хореем, тогда как во втором полустишии сохранялся чистый дактиль.

В русской поэзии гекзаметр и пентаметр были популярны, как мы уже говорили выше, в первой половине XIX века, когда были созданы выдающиеся переводы «Илиады» (Н. И. Гнедич) и «Одиссеи» (В. А. Жуковский); довольно много «подражаний древним» создал А. С. Пушкин, значительное число стихотворений, написанных чистым гекзаметром или элегическим дистихом находим у тех же Гнедича и Жуковского, у Дельвига, Щербины, Фета. Впоследствии эти размеры становятся употребительными лишь в переводах античных поэтов.

Если логаэдический стих представляет собой замену одного вида урегулированности («горизонтального») другим («вертикальным»), то прочие виды русского неклассического стиха представляют собой разрушение регулярных закономерностей чередования внутри отдельного стиха. Систематически эти формы стали появляться в русской поэзии конца XIX и начала XX века, когда вообще вся поэзия переживала значительную эволюцию, если не сказать резче – революцию. Достигшему холодной гармоничности стиху эпигонов конца XIX века – будь то эпигон Пушкина и Лермонтова Голенищев-Кутузов или эпигон Некрасова Надсон – противопоставляется стих дисгармоничный, «выламывающийся» из традиционной стиховой системы. Дисгармоничность эта достигается различными средствами – например, экзотической лексикой у Брюсова, подчеркнутой напевностью и завораживающими звуковыми переливами у Бальмонта, возрождением традиционного народного стиха у А. Добролюбова и т. д. Но одним из главнейших способов было введение не в качестве отдельных попыток, которые были и у Тютчева, и у Фета, и даже у некоторых поэтов XVIII века, а в качестве элементов системы стиха новых форм его построения.