Марк Поднос - Достоевский (и еврейский вопрос в России)

На обвинение оппонентов в том, что «при всяком удобном случае будто бы я жестоко нападаю» (на евреев, – М. П.), в «презрении к жидовскому племени», он со всей определенностью говорит: нет. «Нет, против этой очевидности я восстану, да и сам факт оспариваю». Напротив, он именно говорит и пишет, что «все, что требует гуманность и справедливость, все, что требует человечность и христианский закон, – все это должно быть сделано для евреев».

Однако, я отлично понимал, что это только первый подход к теме, первый набросок. Сама значимость «фигуры» Достоевского слишком глубока и серьезна. К этому вопросу придется еще вернуться. Я никогда еще не страшился так, как в этот раз, – вернувшись к теме: «Достоевский и еврейский вопрос в России». Ведь с еврейским вопросом в России все обстоит весьма благополучно. Проще говоря, нет такого вопроса!

Не могу объяснить причину возврата к теме, как и не могу объяснить то, что есть у меня внутренняя уверенность: не мог быть Достоевский антисемитом. Здесь что-то не так! Быть может, повлияло и то, что в последние два года я написал две литературные биографии: О. Уайльда и Н. Гоголя, со своим незамутненным «критиками» и «поклонниками» взглядом. Обе книги [4] Марк Поднос. Сага об Оскаре У. Издательство «Перо», М. 2020 г. Марк Поднос. «Вокруг Гоголя». Издательство «Перо», 2020 г. были весьма благосклонно восприняты читателями.

Первоначально эта работа представлялась неким треугольником, где в верхней части были загнанные в резервации («черта оседлости»), а затем в процентные нормы «пятого пункта» (советского стандарта биографии) евреи России и позднее СССР. А внизу власть и писатель Достоевский.

Потом, по мере обдумывания книги и составления плана, я пришел к мысли, что это неверно. У всех трех сторон «конфликта интересов» должны быть равные возможности поиска «правды». Вот только я не уверен, является ли литературная правда Истиной. Итак, треугольник должен быть равнобедренным.

Но по мере работы над темой я все больше приходил к мысли, что главное все же – писатель.

Только в своей сравнительно небольшой библиотеке в несколько тысяч томов я нашел четыре литературные биографии Достоевского: Ю. Селезнева, Л. Гроссмана, А. Труайя и А. Г. Достоевской.

По мере того как я погружался в тему, в изучение личности Достоевского – именно не писателя, а личности, – я приходил к мысли, что треугольник должен выглядеть совсем иначе.

Именно вверху личность Достоевского. Хотя вряд ли возможно отделить личность от писателя. Они всегда вместе. Слишком довлеет созданное. При всей важности «еврейского вопроса» в России перед личностью писателя Достоевского он уходит на второй план. Уж слишком завораживает личность. Хотя далеко не всегда она выглядит безупречной. Хотя много зависит от «очков», коими пользуется исследователь. А порой приходится привлекать и микроскоп!

В итоге книга представляется в виде целого из трех частей:

– «Достоевский – человек и гражданин»;

– «Еврейский вопрос в России (старой и новой)»;

– «Достоевский о евреях».

Удалось ли автору создать целостное представление о теме – судить читателю.

О Федоре Михайловиче Достоевском написано так много, что что бы я ни рассказал – это будет обязательно повторение пройденного. Тем более, когда речь идет о жизни, о биографических сведениях.

Филологи, литературоведы «изобрели» даже некую область литературоведения – достоевсковедение. Меня интересует не писатель Достоевский, а прежде всего человек. Так что все, что я буду сообщать далее, следует воспринимать как некий дайджест – краткое резюме о важнейших событиях в жизни Ф.М., которые сформировали его как личность, создавали, а затем круто меняли его гражданскую позицию.

И. В. Сталину принадлежит весьма оригинальная и, на мой взгляд, верная мысль, которую он высказал в беседе с Лионом Фейхтвангером. Говоря о роли писателя (речь, кажется, шла об А. Толстом), он предлагал отделять личность творца от созданного им.

Величие созданного дает лишь часть, и порой небольшую, для понимания личности писателя. Это различие еще рельефнее выглядит, когда речь идет о гражданской позиции писателя и восприятии разными слоями общества его литературного наследия.

Составляя некий проспект жизни и деятельности Ф.М., я попытался выделить те моменты, которые, как мне кажется, являются важными, самодовлеющими в формировании как личных человеческих черт героя, так и его гражданского «я» на разных этапах жизни и деятельности, в первую очередь творчества.

Наша личность, наше Я – это множество ячеек, которые формируют:

а) генетика;

б) близкие;

в) события.

То, что складывается в целостную, но противоречивую картину мира и создает нашу неповторимость.

Старинные документы дают сведения о том, что род Достоевских пошел от человека «служивого» – Данилы Ртищева. Отец писателя (личности и гражданина) – Михаил Андреевич Достоевский – из этих людей служивых (власти) вышел. Пинский князь из рода Ярославичей пожаловал имением и селом Достоевым далеких предков Ф. М. Отсюда и Достоевские [5] Такую мысль высказывает Ю. Селезнев в своей работе «Достоевский», ЖЗЛ, «Молодая гвардия», 1985 г., Москва. – землевладельцы. Были среди предков и православные, и католики. Но уже с конца XVII века предки – люди исключительно православные, люди русские. Таким образом, сам Ф.М. – дворянин лишь во втором поколении. Не будем об этом забывать. Дворянство – знак качества. Другое дело, какого. Это будет выясняться и уточняться по мере изучения личности. Не будем забывать и о том, что всякое суждение, когда речь идет о живом изменчивом, – субъективно. А каждый читатель, основываясь на приведенных реальных фактах (подтвержденных рядом независимых источников), вправе иметь свое суждение.

Мать же его, Мария Федоровна, вела родословную из людей посадских Калужской губернии. Уже к веку XVIII предки матери числились среди людей торговых – купцы третьей гильдии.